Готика. Лорел (СИ)

Юсторф поднял глаза наверх, но ничего произнести не смог. Одно дело знать, что там наверху кто-то есть, какая-то высшая сила, создатель или создатели, и совсем другое начинать им молиться. Человечество уже отвыкло от покровительства Богов. Они не вмешивались до этого момента. Что же произошло? Что заставило их спуститься к своим детям? Неужели они хотят полного уничтожения человеческой расы?

А не конец ли это?

— Тук… Тук…

* * *

Темнота. Сколько она причинила вреда и сколько хорошего сделала. Она была помощницей воров и убийц, что крадутся под ее пологом. Она помогала скрываться от опасности несчастным жертвам насилия. В темноте мы появляемся на свет и во тьме умираем. Эта истина давно известна всем.

Давно на свете жили драконы. Очень давно. Тогда не было людей или иных рас, кроме драконов. Но пришли Они — существа из других измерений. Они изменили порядок вещей. Они создали рабов подобных себе, и запретили разумным драконам их истреблять. Так началась новая эра, где летающим ящерам пришлось уживаться с бесполезными, по их мнению, существами. Шло время. Мир менялся. Люди стали умнее, более приспособленные к жизни, отреклись от своих богов, нажили новых. Драконы за всем этим наблюдали, когда-то помогали, а когда отворачивались от просьб помочь. Когда неизвестный враг все же был сломлен, наступил мир. Людская раса пережила боль потери своих создателей и начала новую жизнь под крылом единого правителя. Драконы продолжали наблюдать. Они знали, что мир будет не долог и скоро люди вновь захотят крови. Не может человек без войн жить. Не привык он сидеть на месте, радуясь тишине. Драконы сразу поняли, что на их земле поселились воинствующие существа, не приемлющие, чтобы ими помыкал кто-либо. Столь маленькие насекомообразные — такими они показались драконам — понимали только силу. Дракон был хоть и могучим созданием с огромными лапами, способными раздавить с десяток человечков, все же был разумным существом. Для ящеров всегда было проще договориться, не применяя физической силы, но с людьми так не выходило. Они не слушали. Не хотели слушать. Зависть, жадность, братоубийство — были спутниками человека. Драконам было больно смотреть, как эти недостойные существа губят их мир, плодясь с огромной скоростью. Небесные ящеры двигались все дальше от людей, в горы, надеясь, что те их не достанут. Наивно было предполагать, что люди откажутся от убийства драконов. Казалось, у человека совсем нет страха. Он шел на дракона сначала с палкой, потом с мечом. Мясо драконов было невероятно питательным и вкусным, их чешуя прочнее стали. Война была неизбежна. Тогда погибло больше половины человеческой расы, а драконы… Они просто исчезли. Нет точной информации истреблены были они или же просто покинули свой родной мир, отправившись искать лучший. Человеческая раса осталась главенствовать в мире. Но долго это не продолжилось. Людям нужны войны, чтобы развитие не стояло на месте, чтобы планета не перенаселялась. Чтобы не расслаблялся человек, ему нужен враг. Врагов у человеческой расы было много, но сейчас их враг он сам. Некогда единый народ разделился вместе с землей, что раскололась на несколько материков. Появились множество национальностей, языков. Каждый из народов придумал себе свою культуру и ценности. Уже забыты былые времена, и бессмысленно к ним возвращаться. Это все ностальгия, тоска по прошлому, что раздирает твое сердце, выдавливая из глаз слезы. Когда слезы Сирены высохнут, настанет конец, и тьма поглотит мир.

* * *

Казалось, что все идет хорошо. Сразу после самоубийственного прыжка Ее Императорского Величества, Верджил спустился по тайному ходу, чтобы посмотреть на изломанный труп императрицы. Ждать брата он не стал — тому не впервой выполнять сложные задания. В Юджине он был уверен. Наемник незаметно прошел мимо поста охраны, праздно распивающих вино и горланя похабные песни. В коридорах лишь изредка встречались придворные и слуги. Все были достаточно пьяны, чтобы от них не скрываться. Ряса священника даже прибавляла скрытности. Никто не желал поднимать голову и смотреть в глаза Его Святейшества. Странные люди. Вроде в богов не верят, а гнева священника бояться.