Готикана

«Готикана» разительно отличается от всего, что я писала прежде, но в то же время эта история особенно дорога моему сердцу. Веренмор со всеми его персонажами, происшествиями и местами невероятно много для меня значит, ведь все они были навеяны реальными событиями моей жизни. Если вы решите прочесть книгу и отправиться со мной в это путешествие, я надеюсь, что оно вам понравится.

Спасибо.

Пролог

С ЧЕГО ВСЕ НАЧАЛОСЬ

Вад

На свете не было ничего страшнее слепой старухи с белыми глазами, которая в ночь полнолуния внезапно хватает тебя за руку.

Когда-то Старая Зельда была смотрительницей дома, в котором теперь жил маленький Вад с другими мальчишками. Но когда она ослепла, администрация позволила ей остаться, и это, по мнению Вада, было ошибкой. Потому что она знала то, чего не должна была знать: кое-что о мальчишках, чего не могла даже видеть. Она знала, что Рид утонет в пруду, еще за неделю до этого происшествия. Знала о Торе и о том, что его кожа будто горела изнутри, хотя он никому об этом не рассказывал. А еще она сказала, что его лучший друг однажды «проглотит пламя», что бы это ни значило, а Фьюри боялся огня.

Старая Зельда была чертовски страшной. И Вад избегал ее при любой возможности.

Так что он совсем не хотел попасться ей в маленьком саду на праздновании дня рождения прямо у всех остальных на глазах.

Ее хрупкая морщинистая ладонь с необычайной силой сжала его тонкую руку.

– В тот замок, куда никто не ступает, – проговорила она дрожащим голосом, белки глаз зловеще уставились на Вада с покрытого глубокими морщинами лица, – отправишься ты, мальчик.

Стоящий рядом с ним Фьюри прыснул.

– Зачем ему ехать в замок, Зельда? Где он вообще его найдет?

У большинства из них не было ни гроша.

– Он найдет многое, – сказала Старая Зельда. – Фиолетовые глаза. Ты найдешь фиолетовые глаза.

Аякс, еще один мальчик и ровесник Вада, громко расхохотался.

– Фиолетовые глаза? Ни у кого нет фиолетовых глаз, Зельда. Может, только у уродцев.

– А может, он заодно найдет человека с тремя ногами, – крикнул другой мальчик и по-девчачьи захихикал.

– Или девчонку с двумя рогами, – сказал другой.

Вад густо покраснел, его семилетнее эго злилось на Старую Зельду за то, что та приперла его к стенке и говорила о нем какую-то ерунду, над которой потешались его друзья.

Но пока все смеялись над ним, Зельда сильнее сжала его руку.

– Не забудь, мальчик. На кону множество смертей.

НЕСКОЛЬКО ЛЕТ СПУСТЯ

Корвина

Чернота.

Отсутствие цвета, хранительница тьмы, бездна неизведанного. Черный цвет был в ее волосах, одежде матери, в необъятном небе вокруг них. Она любила черноту.

А дети в городе боялись ее во всем: от теней под своими кроватями до бесконечной ночи, которая окутывала их на долгие часы. Родители учили их побаиваться ее. А еще они научили своих детей бояться ее матери – странной дамы со странными глазами, которая жила на окраине города возле леса. Некоторые шептались, что она была ведьмой, практикующей темную магию. А кто-то поговаривал, что она просто чокнутая.

Маленькая Корвина все это слышала, но знала, что это неправда. Ее мать не была ни ведьмой, ни чокнутой. Мама была мамой. Просто она не любила людей. Корвина людей тоже не любила, но большинство жителей города к этому и не располагали.

Только накануне она видела, как девочка ее возраста бросала камешки в ворону, которая пыталась найти на земле немного веток для своего гнезда. Корвина знала это, потому что ей была знакома эта ворона. В здешних лесах их было немного, но те, что остались, тоже знали и Корвину, и ее мать. И колдовство здесь ни при чем.

Сколько она себя помнила, мать каждое утро водила ее на поляну, что была в нескольких минутах ходьбы от их маленького домика, чтобы покормить ворон. В один из тех удачных дней, когда мама разговаривала, она рассказала Корвине, что вороны – умные, преданные создания, в которых жили духи их предков, что днями присматривали за ними с небес, совсем как звезды по ночам.

А им обеим были нужны защитники.

Ее мама почти не разговаривала, но слышала голоса, которые кое-что ей говорили. Они велели ей не общаться с людьми, обучать Корвину на дому после того инцидента в школе, держать ее подальше ото всех. Мама говорила, что ей нельзя никуда забредать, иначе ее заберут. Нельзя покидать свою сторону города, иначе ее заберут. Нельзя ни с кем говорить, иначе ее заберут.

Корвина не хотела уезжать.

Она любила маму. Маму, от которой пахло шалфеем, свежей травой и ладаном. Маму, которая выращивала овощи и готовила ей вкусную еду. Маму, которая раз в месяц возила Корвину в город, хотя терпеть не могла брать в библиотеке понравившиеся дочери книги. Чаще всего мама вообще не разговаривала, если только не учила Корвину или не перешептывалась с голосами. Корвина тоже почти не разговаривала. Но она знала, что ее любят. Просто такой уж была ее мама.