Готикана

Знал ли о них Университет? Это они их здесь похоронили? И если да, то почему они не подписаны? Если только они не студенты из легенды. Могли ли они быть ими? Пятнадцать из них?

Обдумывая вопросы, терзавшие ее разум, она пересекла маленькое кладбище на другую сторону, ее глаза были прикованы к куче того, что выглядело как сломанная мебель и мусор в одной куче, сильно поврежденной стихией.

Один единственный предмет рядом с кучей привлек ее внимание, единственная вещь, скрытая в мусоре. Корвина прикоснулась, чувствуя под ладонью твердую массу, покрытую темным брезентом, который совершенно не соответствовал древнему ощущению этого места. Брезент был новым, а это означало, что он был заново сшит.

Прикусив губу в мгновение колебания, Корвина медленно двинулась вперед и протянула руку в сторону, взявшись за брезент, и потянула его вверх, открывая то, что он скрывал. Мало-помалу он поднялся, обнажив сначала темные деревянные ножки, затем основание и, наконец, корпус того, что выглядело как старое, поврежденное пианино.

Это было пианино.

И был только один человек, которого она знала, кто бы позаботился и скрыл этот музыкальный инструмент. Это означало, что он был в этом месте, на этом кладбище и в этих руинах. Он знал об этих могилах.

Корвина глубоко вздохнула, пытаясь понять, какова его роль во всем этом. Одна из девушек, с которыми он был вместе, исчезла, другая покончила с собой, и он знал об этих могилах. Может ли он нести за них ответственность? Мог ли он действительно знать, что, черт возьми, происходит? От этой мысли по ее коже побежали мурашки.

Сглотнув, Корвина снова накинула брезент на пианино и поправила его точно так, как это было раньше. Пора возвращаться.

Она направилась к замку тем же маршрутом, что и раньше, думая обо всем, что обнаружила с тех пор, как приехала в Веренмор. Она была на полпути вверх по склону, когда почувствовала чье-то присутствие, кроме своего собственного.

Остановившись, она обернулась, огляделась, пытаясь определить, где находятся глаза, но ничего не обнаружила. В кои-то веки она поняла, что это не ее воображение. Волосы на затылке встали дыбом от осознания, и даже когда она продолжила подниматься, она не могла избавиться от ощущения, что кто-то наблюдает за ней, независимо от того, сколько раз она оборачивалась, проверяя, но никого не находила.

Выйдя из леса, она направилась прямо в Академическое Крыло со своей сумкой, намереваясь вернуть некоторые книги в библиотеку.

У Веренмор была гигантская библиотека, и она имела в виду гигантскую библиотеку в подземелье. Она, наконец, отправилась туда несколько дней назад, одолжив две книги для своего задания по Экономике, и провела там весь день.

Хотя учеба интересовала ее достаточно хорошо, она иногда задавалась вопросом, что именно она делает в Университете в первую очередь. Она всегда хотела вариться в школьной среде с людьми, но никогда не была амбициозна в отношении получения степени или работы. Это новое начало, новая глава для нее, но иногда она боялась, не находится ли она здесь лишь временно, прежде чем сбежит и ей придется вернуться к жизни, которую она знала, если это не просто мост между ее прошлым и ее будущим.

Ее страсть, удовлетворение всегда определялись в простых вещах — чтение, изготовление свечей и благовоний, поиск кристаллов, единение с природой. Но в ее старом городке это стало однообразным. Она задавалась вопросом, будет ли это ощущаться так же, если она начнет все сначала где-то еще, где-то в новом месте. Однако именно из-за своей матери она оказалась здесь в первую очередь.

Ее мама, Селеста Клемм, училась в колледже, когда познакомилась с отцом и забеременела. Родители дали ей выбор: сделать аборт и закончить учебу или родить ребенка и быть лишенной всего. Ее мать выбрала Корвину, оставила всё и всех вместе с отцом и устроила для них жизнь. А потом, в течение года, ее отец покончил с собой. Корвина не знала, как он выглядит. Ее мама никогда не говорила о нем. В те дни, когда она решала поговорить, Корвина была достаточно счастлива, чтобы поболтать о том, что делало ее счастливой. Ее мама любила ее, но постепенно становилась... другой. Корвина оставалась рядом с ней, потому что хотела для нее лучшего.

Это отрезвляющее напоминание, заставившее ее напрячься. Она вошла в сад перед Академическим Крылом, или то, что они называли задними лужайками, и увидела несколько студентов, уже слонявшихся вокруг до начала занятий. Несколько лиц из ее классов, которых она узнала, кивнули ей, и она ответила тем же, направляясь в библиотеку.

— Эй, необычные глазки! — громкий голос Рой раздался у нее за спиной среди последовавшего хихиканья. Она решила не обращать внимания на нее и ее компанию девушек, но у Рой были другие идеи. — Я слышала, ты занимаешься черной магией.

Какого черта?

Корвина обернулась и хмуро посмотрела на Рой, которая сидела на одном из выступов между лужайкой и коридором, одетая в джинсы, заправленные в черные ботинки, и легкий топ, играя с прядью своих волос, окружённая четырьмя другими девушками.