Готикана

Мысли бушевали у нее в голове, она опустилась на богатое, обитое плюшем сиденье, сняла сапоги и поджала ноги. В подземелье было холодно, но она была рада, что никого не было.

Довольная тем, что осталась одна, она плотно устроилась в углу дивана, и достала старый библиотечный экземпляр Дракулы и начала читать о дьяволе в старом замке на холме, сидя в одном из них.

 

***

 

Музыка разбудила ее.

Корвина резко села, книга, лежавшая у нее на груди, упала на пол от этого движения, и от боли в шее она застонала.

Она повернула голову в ту сторону, откуда доносилась музыка, и почувствовала, как у нее перехватило дыхание.

То, как она увидела его в первый раз в темноте, приветствовало ее при свете. Его глаза были закрыты, лицо наклонено вперед, спина изогнута, когда он играл не только пальцами, но и всем своим существом.

Вад Деверелл.

Серебристоглазый дьявол из Веренмор.

Темный бог, играющий так, словно это было одновременно проклятием, и благословением.

Ее многогранный, загадочный любовник, знающий тайны ее души.

Он нашел ее.

Каким-то образом после того, как она изо всех сил старалась избегать его, он оказался в том же самом месте. Их пути продолжали переплетаться, приближая их друг к другу. Если его присутствие в данный момент не было знаком вселенной сразу после того, как она попросила очевидного, Корвина больше не знала, что это было.

Подняв с пола книгу, Корвина положила закладку на странице, на которой заснула, и убрала ее на сумку, полностью повернувшись, смотря, как он играет.

Это что-то другое, опыт наблюдать, как этот человек теряется в музыке, которую создавали его пальцы, даже не глядя. Он знал эти чёрные и белые клавиши, как свои пять пальцев, и существовал между ними, пока играл, мелодия была менее навязчивой, менее мучительной, более одухотворенной, и более таинственной. Вид, звук, ощущение что-то сделали с ней.

Тот факт, что он играл в ее присутствии, тот факт, что он принял ее в свое пространство, переспал с ней, рискнул чем-то, когда сказал ей, что не будет, говорил гораздо больше, чем он когда-либо мог.

Он привязался.

Так же, как и она.

И Корвина не знала, куда идти дальше.

— Ты слишком много думаешь, — его глубокий голос донес до нее эти слова, хотя его пальцы не останавливались, и он не открывал глаза.

— Ты сказал, что мы больше не будем этого делать, — так же тихо напомнила она ему, опершись подбородком на подлокотник.

— Это было задолго до того, как я попробовал тебя на вкус. Задолго до того, как проснулся один в своей постели после лучшего сна, который у меня был за последние годы.

Ее сердце глухо застучало от его слов, иссохшие части ее души впитывали их, как благословенный дождь после засухи.

Мелодия нарастала до крещендо, а затем медленно спадала, переходя во что-то нежное, мягкое, тихое, прежде чем полностью исчезнуть с последней нотой. Тишина после этого казалась громкой.

— Ты так прекрасно играешь, — задумчиво произнесла она вслух, слегка ошеломленная. — Даже твои демоны должны петь.

При этих словах его глаза открылись.

— А что делают твои демоны, маленькая ворона?

Она отвела взгляд.

— Кричат.

— Иди сюда, — приказал он ей, и она посмотрела в сторону лестницы.

— А если кто-нибудь спустится? Мне слишком много раз говорили, что

учителям и ученикам запрещено общаться вне уроков.

— Я думаю, что мы уже вышли за рамки общения, тебе не кажется? — он криво усмехнулся, нажимая пальцем на клавишу. — Иди сюда.

На слегка дрожащих ногах она встала и подошла к нему. В тот момент, когда она подошла к нему, он поднял ее и посадил на пианино, усадив ее задницу на край, а ноги на скамейку по обе стороны от его бедер. Сердце забилось в два раза быстрее, она смотрела в его обжигающие серебристые глаза, рассматривая его мужественное лицо и эту седую прядь.

— Расскажи мне об Институте Утренней Звезды, — небрежно приказал он ей, как будто одно только произнесение этого учреждения не заставило ее желудок упасть.

— Я... Я не знаю, с чего начать, — заикаясь, пробормотала она, понимая, что снова оказалась в ловушке с ним, хотя и находилась в приподнятом положении.

— С самого начала, — сказал он ей. — Я хочу знать твою версию этой истории.

— И ты... ты не используешь это против меня? — она сглотнула, озвучивая один из своих самых глубоких страхов.

Его глаза вспыхнули.

— Нет.

Корвина глубоко вдохнула, уставившись на свои ногти.

— Ты можешь просто... не смотреть на меня, пока я говорю? Это расшатывает нервы.

Вад кивнул, положив руки ей на бедра и раздвинул их шире, его пальцы заиграли на ее коленях.

— Я займусь чем-нибудь другим. И если ты будешь хорошо себя вести, я заставлю тебя кончить.

Судорожно вздохнув, Корвина подняла глаза к потолку.

— Разве это не странно для такого разговора?

Его пальцы скользнули к краю ее чулок.

— Это убережет твой разум от гипервентиляции. А теперь поговори со мной.

Корвина прикусила губу, когда его пальцы прошлись по краю ее чулок, туда-сюда, туда-сюда, и она уступила его требованию. Она хотела рассказать ему, довериться, и это казалось первым шагом. Она просто надеялась, что он не разочарует ее.