ГоТМ. Книга первая

«Содом и Гоморра, тайный развратный сектор – миф или реальность?» – гласил заголовок утренней газеты, выглядывая из почтового ящика. Чернокожий парень устало вытянул газету из почтового ящика и направился обратно в дом. Когда-то бывшая белоснежной майка подчеркивала его изрядную худобу, а мятые, выцветшие шорты как могли скрывали костлявые ноги. На вид ему было лет восемнадцать, не больше, но печаль в глазах и усталость на лице говорили о гораздо старшем возрасте. Парень взглянул на «Недельный вестник» и, пробежав глазами по крупнейшему заголовку, бесстрастно хмыкнул. Он будто и сам не понимал, какое у него складывается ощущение по поводу всего этого шума вокруг призрачного сектора «Х». С одной стороны, разврат – это плохо, а с другой, рабочие места – это хорошо. Работа на континенте считалась хорошо оплачиваемой для таких как он, но в настоящее время на хорошую должность сложно было попасть, особенно темнокожему человеку. Его взгляд скользнул к верхнему правому углу, на суровую жирную цифру 2. Цифровые технологии десятки лет назад заняли лидирующие позиции, а после, постепенно вытеснили все печатные издания. И этот, предпоследний тираж единственной на земле газеты символизировал конец целой эпохи.

Прикрыв за собой входную дверь, он положил газету на кухонный стол.

– Твоя тетя всегда говорит, что дядя Тафари любит, когда за завтраком его ожидают свежие новости. – Сказала пожилая чернокожая женщина.

Она стояла у раковины, опираясь одной рукой на кривую самодельную клюку.

На лице парня появился страх, он встрепенулся и спешно двинулся к ней:

– Бабуль, тебе лучше не ходить одной!

– Ой, – махнув слабой рукой, сказала она, – что уж мне и воды теперь не попить без помощи?

– Я бы тебе принес, как и всегда. Давай, я провожу тебя в комнату. – Предложил он.

Он обнял ее с правой стороны и, не торопясь повел в спальню.

– Конечно, как и всегда. Кому же я нужна, такая старуха, кроме своего любимого внука.

Ее глаза увлажнились, пересекая глубокие борозды морщин, по лицу потекла слеза.

– Не говори так. Ты нужна тете Зами и… И дяде.

– Вот уж для него я точно обуза на всю жизнь, все ждет не дождется, когда помрет тещечка. – Проворчала она.

– И я у тебя не единственный, а как же Наэма и Зури?

– У этих детишек свои заботы. – Ответила она неопределённо.

– Они также любят тебя, как и все мы…

Она тяжело, с помощью мальчика, опустилась на скрипучую кушетку.

– Хоть я и старуха, но я чувствую и вижу. И так, как ты, Брут, за мной никто не ухаживает. – Из ее глаз потекли слезы. – У тебя большое сердце, мальчик мой. Мать бы тобой гордилась.

Она нежно погладила его по щеке. Брут поднял ее ноги и аккуратными движениями опустил на постель, затем, придерживая голову, помог ей прилечь на кровать.

– Ну все, я побежал, скаймакс не станет дожидаться меня.

– Ох уж эти скаймаксы. Ой не дай Боже! – в страхе запричитала она.

– Бабуль, мы это уже обсуждали много раз. Крушения самолетов ушли в прошлое, с тех пор, как ушли в прошлое сами самолеты. Аварии современных скаймаксов исключены в принципе. Мы ж не в двадцать первом веке живем! – усмехнулся Брут.

– Ох, не в двадцать первом… – Проворчала она.

При выходе из комнаты до него донеслось:

– И что бы я делала без тебя…

В комнате Брута царили порядок и умиротворяющее спокойствие. Аккуратно заправленная кровать пестрела старенькой цветастой накидкой, небольшой вещевой шкаф красовался выставленными в один ряд книгами. Посреди комнаты лежал потертый черный рюкзак, доверху набитый вещами. Заменив майку приемлемой на вид футболкой и натянув на ноги широкие, цвета хаки штаны, он схватил рюкзак и, прикрыв дверь, вышел из комнаты.

– Бабуль, я поехал. А ты, чтобы к моему приезду бегала и прыгала! – пошутил он, накидывая на себя утепленную куртку.

– Ох, куда мне, дряхлой… Ну, пока, пока, удачной поездки. Ох, уж эти самолеты…

Было пасмурно, из темных серых туч валил, не переставая, снег. Старенький автобус, разрезая стремительные снежные хлопья, вез пассажиров к северному скайпорту, что находился в трехстах километрах.

Хмурые многоэтажки и пестрящие вывески, мелькавшие за окном в пределах города, сменились природными пейзажами. По обе стороны от автострады бугрились холмы, уходя во все стороны и теряясь в волнах облезших кустарниковых зарослей. По краям проносились сосны и редкие раскидистые дубы. Время от времени, автобус нырял в разинутые пасти дорожных тоннелей, а через секунды выныривал с другой стороны.

Единственный жилой сегмент бывшего африканского континента раскинулся на его севере, вдоль побережья средиземного моря, вмещая в себя полмиллиарда людей, половина из которого трудилась, как и Брут, в секторах континента.

Через три часа автобус добрался до места назначения. Пассажиры вытекали неторопливым потоком, направляясь навстречу полукругом раскинувшемуся зданию скайпорта.

Это был один из шести огромных скайпортов континента. Внутри, как всегда, было множество разномастного народу. Европейцы, азиаты, американцы, австралийцы… Черные, белые, желтые…