Готорн

— Да, мадемуазель. Немного. Монахини научили меня. Мадам Бертело сказала мне, что вы две сестры-англичанки и одна из вас больна, — она посмотрела на Хелен. — Она не очень хорошо выглядит.

— Она мне не сестра, а лучшая подруга. Я Ава. Как тебя зовут?

Она выглядела удивлённой, когда я её спросила.

— Манон, мадемуазель, — она присела в реверансе. — Мне очень жаль, что ваша подруга больна. Госпожа Бертело прислала бульон и хлеб. Она сказала, что вы останетесь в своей комнате, и что я должна запереть дверь, когда буду уходить, но я сказала ей, что не хочу этого делать. Что, если пожар? Говорю я ей. Но она сказала, что в отеле Боулион никогда не было пожара и что джентльмен, с которым вы путешествуете, настаивал на том, что дамам угрожает опасность со стороны ревнивого поклонника и что их необходимо защитить. Это правда, мисс? Вас преследует ревнивый поклонник?

— Нет, Манон, нас преследуют только наши друзья. А вот мужчина, путешествующий с нами, как раз и есть наш похититель.

Глаза Манон расширились.

— Боже мой! Я знала, что этот человек не такой уж хороший, — она понизила голос до шёпота. — Я подумала, что он может быть немецким шпионом, посланным спланировать нападение на нашу деревню. Как вы думаете, мадемуазель, немцы придут сюда? Мой брат Альберт записался в резерв, а половина деревни уехала навестить родственников во Францию. Я была рада, что он ушёл!

— Ты была рада, что брат уехал? — в замешательстве спросила я.

— Нет, нет, мадемуазель, я имела в виду джентльмена, похожего на немецкого шпиона, прошу прощения. Может, он ваш дядя?

— Нет, он не родственник. Он ушёл?

— Да, он и этот жирный разбойник ушли несколько часов назад. Я слышала, как он сказал мадам Бертело, что едет в Льеж. Так что, как видите, если у вас есть возлюбленный, сейчас самое время ему прийти и спасти вас, как Валанкур пришёл спасти мисс Эмили в книге миссис Рэдклифф. У вас есть Валанкур, мисс?

Я улыбнулась горничной, довольная, что она обожает романы миссис Рэдклифф.

— Да, Манон, мой… Валанкур идёт за мной. Может быть, ты видела его или наших друзей… в замке?

— Боже мой! Будем надеяться, что ваш Валанкур не отправился в замок. В Боулионском замке водятся привидения!

— Привидения? — спросила я, полагая, что Рэйвена вряд ли отпугнут духи мёртвых.

В конце концов, работа Дарклинга заключается в переносе духов мёртвых в загробный мир.

— Да! Разве вы не слышали историю о королеве фейри Боулиона?

— Королеве фейри? — спросила я, с трудом успевая уследить за лихорадочной историей Манон. — Нет, я думала, эта история о привидении…

— Да, это королева фейри, которая обитает в замке. Видите ли, очень, очень давно… — начала Манон, присаживаясь на край стола и намекая, что это будет долгая история. — Во времена крестовых походов рыцарь Годфри бродил по этим лесам и встретил прекрасную женщину, купавшуюся в реке со своими семью служанками. Он мгновенно влюбился в неё…

— Я всегда нахожу эту часть довольно нелепой, — перебила я. — Люди не влюбляются вот так мгновенно.

— С вашим Валанкуром было не так? — спросила Манон.

Я вспомнила, как впервые увидела Рэйвена на фабрике «Трайангл», как почувствовала небольшой заряд, когда он коснулся моей руки. А потом я подумала о том, что почувствовала, когда он прикасался ко мне прошлой ночью на мансарде… и покраснела. Манон усмехнулась.

— Ах, вот видите, это правда. Вы знакомы с этим, не так ли? Так было и с Годфри, когда он увидел королеву фейри в процессе купания. Он встал на колени и умолял её выйти за него замуж. Она согласилась, но при одном условии…

— В этих историях всегда есть условие.

Манон пожала плечами и постучала себя по лбу.

— Можно любить глазами и сердцем, но жениться следует умом. Королева фейри сказала, что выйдет замуж за Годфри, если он позволит ей оставить у себя семь служанок, и никогда не будет беспокоить её во время купания в шабаш. Конечно, он согласился, и в тот же день они поженились. Когда они проснулись утром, на излучине реки, где они встретились, возвышался огромный замок — тот самый, который вы видите сейчас, замок Боулион, созданный волшебством фейри. Годфри был вне себя от радости и полюбил ещё сильнее свою королеву, которая сделала его самым богатым рыцарем в стране.

— Они были очень счастливы… пока их первый ребенок не родился с рыбьей чешуей. Это было удивительно, но поскольку в остальном ребёнок был здоров, Годфри решил любить его, как и свою королеву. Все было хорошо, пока не родился второй ребёнок с хвостом. Это не было чем-то неслыханным — мой двоюродный брат Гилберт родился с хвостом, как рассказывала мне бабушка — и Годфри решил не обращать внимания на хвост своего сына. Но теперь люди начали шептаться, что в королеве было нечто странное, и Годфри начал задаваться вопросом, почему он никогда не должен видеть её во время воскресных купаний. Наконец, когда у них родился третий ребенок с крыльями…

— Крыльями? — я не могла не спросить.