Готова на все (СИ)

- Раз оно никому не нужно, так и рассекречивание обойдется в копейки, - пояснила она, - Что вы на меня так смотрите, как будто не знаете с чего вся ваша служба при науке живет, - и она поглядела на него с неожиданно прорезавшейся неприязнью. Финансовая нелюбовь к «жадным мордам из секретного отдела», с которым невесть почему приходится делиться кровной денежкой – это уже примета нынешнего времени, у предыдущего поколения физиков ее не было, - На ракетном заводе сейчас ваших коллег больше, чем при советской власти. Тогда вы получали зарплату за засекречивание наших исследований. А теперь мы находим себе импортного заказчика – арабов каких-нибудь или китайцев. Чтобы выполнить их заказ, нужны результаты старых исследований, а воспользоваться ими можно, только если снять с них гриф секретности. Вот за смену грифа вы с нас и берете. Были «секретчики» – стали «рассекретчики», - Эля чувствовала, что язык ее слегка заплетается. Великолепное вино, которое так легко пилось, вдруг разом ударило в голову, хмельная дымка предъявила права на ее сознание, глуша привычную осторожность. - Между прочим, расходы на вас ужасно трудно проводить по бухгалтерии! – обидчиво сообщила она. – Не понимают «западники» нашу ситуацию… - она развела руками, сетуя на непонятливость зарубежных партнеров, - По ним: или эти сведения общедоступные, или государственная тайна, а так чтоб рассекречивать за отчисления – ни-ни! – и она многозначительно помахала пальцем перед самым носом у Александра.

- Вы знаете, а я с ними согласен. - скосив глаза на мелькающий палец, сообщил Александр, - Нет, я и с нашими согласен… - поторопился добавить он, - Пользоваться служебным положением можно, - он отхлебнул еще коньяка, полуприкрыв глаза от удовольствия, подержал жидкость на языке, потом проглотил, - Наверное, даже нужно, - заключил с полной убежденностью, - Но с рассекречиванием – это они уже загнули. Вот так кто угодно платит, и что угодно ему рассекречивают…

- Вы прям как барышня 19 века, которая впервые узнала, откуда берутся дети. - в очередной раз присасываясь к бокалу с вином, дернула плечом Эля, - Савчук – не кто угодно, до университета в лабораториях ракетного пятнадцать лет протрубил, все ходы-выходы знает.

- Все равно нехорошо, - опрокидывая в себя коньяк, тоже слегка заплетающимся языком, настаивал Александр, - Вот так вот раздавать направо и налево за здорово живешь? – он воззрился на Элю с пьяным возмущением.

- Не за здорово живешь, а за деньги, - нравоучительно пояснила она, наблюдая, как покачивается вино в бокале. Вот интересно, чего это оно качается, если бокал стоит? Столик у них, что ли, неустойчивый? Такой крутой ресторан, а мебель ни к черту, - А лучше, чтоб пропадало? Тут-то все равно никто не пользуется.

- Но люди же старались, засекречивали, - пригорюнившись над коньяком, переживал за нелегкий труд своих предшественников Александр.

- А, брось, засекречивали они… - неожиданно для самой себя обращаясь к нему на ты, сказала Эля, - Историю тебе расскажу, жутко секретную, - и она подалась поближе к нему, навалившись грудью на стол. Александр очень пристально уставился на эту самую грудь и как-то нервно тяпнул еще коньяка.

- Я на третьем курсе училась, вся секретность еще в полном разгаре, и так она мне нравилась… - Эля помотала головой, - Чертежей из здания не выносить, на курсовой гриф стоит – о такой! – судя по ее размашистому жесту, гриф секретности на Элиной студенческой курсовой был размером минимум с поднос, - Романтика! Сопричастность к великому! И говорят нам преподаватели, что в заводском КБ сделали какую-то очередную самоновейшую ракету – класс ее называют, номер - и такая она вся засекреченная, что даже им еще характеристик знать не положено, а чертежи хранятся в сейфе завода под тройной охраной. И вот дня через три после этого разговора захожу я в книжный магазин, в отдел иностранной литературы и вижу: стоит на полке роскошное немецкое издание «Советские тактические ракеты дальнего действия». Листаю – и на последней странице эта самая ракета! Фотография, разрез, схема, описание! Понял?

Его серые глаза, казавшиеся бездонными, как Балтийское море, куда она ездила в детстве с родителями, были близко-близко…

- Понял, - сосредоточенно кивнул он, тряхнув светлым чубом и вдруг быстро поцеловал ее в губы и тут же отпрянул, словно боясь задержаться возле нее. Его дыхание пахло одновременно свежестью и хорошим коньяком.

Она поднесла руку к губам. Собственное теплое дыхание пощекотало ей пальцы.

- Что это было? – с пьяной строгостью спросила она.

- Вы разрушили мои иллюзии. Жизнь прожита напрасно, дальнейшее существование бессмысленно, - голос его был полон такой глубокой, всеобъемлющей скорби, что Эля мгновенно насторожилась – похоже, он не так пьян, как прикидывается, - Остается лишь искать утешения…

- Жена дома утешит, - сурово объявила Эля.

- Нету, - словно извиняясь за недостачу, развел руками Александр, - Один, совсем один…

- Переигрываете, - сухо сказала Эля, - Думаю, нам пора.