Готовность №1

Будто угадав безмолвный вопрос, Арсен пояснил:

— Что б им не пришлось потом, отстреливать прокурора, следователей и всяких там ментов, вроде твоего Руслана. Ну, будет об этом… О-о-о!..

После зычного возгласа он шумно выдохнул, прислонив затылок к стене и, стал вяло шарить рукой по обеденному столу в поисках мобильного телефона; она же потянула с той же столешницы за уголок свежую салфетку…

А через минуту радостно вспорхнула и, допив свой кофе, вернулась к приготовлению плова…

Глава пятая Горная Чечня

— Честно признаться, Георгий Павлович, меня тоже начинает слегка раздражать охота за неуловимым Арсеном. Но ведь приказ есть приказ, так ведь? Что же нам остается делать, кроме беготни по долинам и по взгорьям в надежде выследить его, захватить, допросить?..

Извольский молча смотрел сквозь оптику ночного прицела на пустынную дорогу, по которой несколько часов назад в неизвестном направлении укатил «клиент» и с трудом сдерживал смех. Складывалось впечатление, будто юная напарница уговаривает его не возвращаться в Петербург, пока не выполнено их совместное задание. Бесспорно, подполковнику изрядно надоело гоняться за Умаджиевым — куда проще было бы просто хлопнуть бывшего амира, но осознание того, что после расправы пришлось бы разыскивать следы другого человека, владеющего важной для разведки информацией, сдерживало и придавало терпения. Более того, каждый непредсказуемый фортель высокопоставленного чеченца заводил шефа спецназовцев с новой силой, каждое неожиданное исчезновение Арсена порождало в нем азарт и страстное желание взять «дичь» непременно живой, невредимой и способной говорить. Но, увы, на данный момент он мог исправно фиксировать перемещения помощника начштаба, не имея, однако ж, никакой физической возможности настичь его…

— Я все понимаю, девочка, — впервые с момента наступления темноты подал голос Георгий Павлович, чем несказанно успокоил Северцеву. — Все, кроме ответа на один вопрос: как же поступить дальше? Наш «клиент» волен появиться в Верандах через полчаса, через три дня, через неделю… А это не устраивает ни нас с тобой, ни людей, ставивших вам с Болотовым задачу добыть сведения в кратчайший срок. Верно?

Согласно кивнув, она примолкла. Несколько минут оба наслаждались тишиной, теплой безветренной ночью и большими яркими звездами, мерцавшими над головами…

— Тогда я знаю, что делать! — вдруг вскочила Арина и, схватив объемный ранец, исчезла во мраке где-то за ближайшими кустами.

«Сейчас откроет очередную тайну ФСБ и ненароком выяснится, что мы могли взять Умаджиева тепленьким еще неделю назад…» — усмехнулся про себя Жорж. От нечего делать он опять высунулся из-под веток молоденьких дубков, что в изобилии покрывали край невысокого обрыва, извилистой и неровной плоскостью выходящего на Малые Веранды, и взялся с помощью ночного прицела обозревать сельские «достопримечательности». Ничего нового он не увидел, а от оного занятия вскоре оторвал тихий шорох и голос напарницы:

— Ну, как?..

Обернувшись, спецназовец едва не схватился за оружие — в слабом лунном свете проглядывался силуэт чеченской девушки…

— Господи… — проворчал он, переводя дыхание, разом сбившееся от сего наваждения.

— Похожа? — поинтересовалась она, явно довольная произведенным эффектом.

Кроме одной детали, наряд Северцевой полностью соответствовал той национальной одежде, что Извольский тысячу раз лицезрел на кавказских женщинах: и обувь, и темная кофточка, и такой же темный платок с белыми «коленвалами» — непонятной арабской вязью, пущенной по краю. А не вписывающимся в традиционный костюм элементом оставалась длинная поношенная джинсовая юбка, едва прикрывающая подолом коленки девушки, оставляя открытыми голени, облаченные опять же в темные простенькие чулочки.

— Точь-в-точь Гюльчатай, — пробурчал он. — Вот только с юбочкой промашка вышла…

— Нет, не Гюльчатай, а в соответствие с легендой — Наджия, — поправила она. — А что касается юбочки, то напрасно вы не обращаете внимания на молодых чеченских девушек. В последнее время они стараются привнести в старомодную одежду некое разнообразие — носят, например, джинсовую одежду, неброские обтягивающие кофточки, обувь на небольших каблуках…

— Возможно… — безразлично пожал тот плечами и, сызнова смерив ее саркастическим взглядом, осведомился: — И что же этим маскарадом ты хочешь сказать?

— Как что!? — искренне удивилась Арина. — Мне, кажется, настал момент, когда иного выхода у нас просто нет!..

— Тебе нельзя идти в село, — твердо изрек сотрудник «Шторма».

— Почему?! — не понимающе смотрела она на него огромными ясными глазами, — меня несколько лет учили агентурной и разведывательной работе, внедрению… А вы вдруг — нельзя!..

— Хреновые у вас там преподаватели! — раздраженно перебил он, но через мгновение немного смягчил категоричность и попытался донести до настойчивой барышни суть своих опасений: — Я допускаю, что тебя примут в селе, но твое любопытство относительно места пребывания или времени появления «клиента» неизменно вызовет подозрение односельчан Умаджиева.