Готовность номер один

Уваров собрал летчиков и повел в класс, где был установлен тренажер. Первым в кабину, оборудованную для слепых полетов, забрался Стахов, а майор, как и положено командиру эскадрильи, занял место за столом инструктора, откуда ведется контроль за действиями обучаемого и даются летчику дополнительные задачи в процессе имитации полета.

Сначала Уваров предложил Стахову решить несколько пилотажно-навигационных задач, которые летчикам встречаются во время сложных перехватов цели на большой высоте. Закрытый непроницаемой шторкой, летчик ничего не видел, кроме приборов. По ним он и вел «самолет» нужным курсом. Маршрут имитируемого полета автоматически записывался специальными механизмами на карте, которая была перед глазами инструктора.

«Полет» подходил к концу, когда командир предложил Стахову (они переговаривались по радио) дополнительную задачу, сообщив, что на самолете отказал двигатель. Стахов тотчас же принялся выполнять необходимые в таких случаях действия. В курсе боевой подготовки нет упражнений, связанных с намеренным выключением двигателя. Однако такие моменты (их летчики называют «особыми случаями полета») могут возникнуть в воздухе. Пилотам нужно знать, как быстро выйти из трудного положения: или запустить двигатель, или, если высота этого не позволяет (запуск связан с дальнейшей потерей высоты), немедленно приземлиться, или катапультироваться с парашютом, если поблизости нет нужной площадки для посадки. У Стахова была вполне подходящая «высота», чтобы что-то предпринять.

О своих действиях он, как и положено, докладывал командиру эскадрильи, хотя тот и сам внимательно следил за его полетом по дублирующим приборам. Вот летчик уже развернул «самолет» в сторону аэродрома и перевел в пикирование, чтобы скорее, пока еще двигатель не остыл, снизиться до высоты, где воздух плотнее, насыщеннее кислородом, без которого невозможно воспламенить топливо в камере сгорания.

— Вы ничего не чувствуете? — между тем спросил Уваров у сидевшего в кабине тренажера старшего лейтенанта и заговорщицки посмотрел на стоявших рядом летчиков.

— А что такое?

— Подумайте. Ответа не последовало.

— Сейчас в силу физических законов вы должны были бы потерять свой вес по крайней мере на девяносто процентов, — сказал Уваров и напомнил летчику об уравновешивании в таком полете центробежных и центростремительных сил.

— Что, что? — переспросил Стахов.

— Или вам неизвестно о параболе невесомости на больших высотах, когда самолет с выключенным двигателем пикирует по строго определенной траектории, уподобляясь брошенному камню, — усмехнулся Уваров. — А еще в космос собираетесь!..

На снижение до шести тысяч метров ушло пятьдесят секунд. Стахов вывел самолет из пикирования и начал гасить скорость. Наконец она стала такой, какая необходима для надежного запуска.

Двигатель запустился с первой попытки. Контролируя все действия Стахова, командир эскадрильи смотрел на высотомер, до земли было еще четыре с половиной километра. Если бы двигатель не запустился, летчик успел бы все повторить сначала. Самолет за эти короткие мгновения прошел семьдесят километров.

— Следуйте на посадку, — сказал Уваров, с удовлетворением отметив вслух, что старший лейтенант Стахов хорошо знаком с техникой слепого полета.

Стахов выбрался из кабины тренажера не сразу, и это не могло не удивить летчиков. Всегда энергичный, всегда деятельный на занятиях, Стахов сидел, подперев подбородок руками, и о чем-то думал. Командир эскадрильи дважды окликнул старшего лейтенанта, прежде чем тот посмотрел в его сторону.

— Разрешите получить замечания? — спросил наконец Стахов, продолжая думать о чем-то.

Вернувшись на свое место, он сказал Мешкову тоном заговорщика:

— Парабола невесомости — это кое-что значит. А? — и закрыл рот ладошкой.

Смысл этих слов Петру стал понятен только теперь. Мешков знал, что Стахов ни на минуту не забывал о своем желании стать летчиком-космонавтом, готовил себя к этому. Еще школьником, попав в Москву, он пробрался в Университет на Ленинских горах и там чуть ли не целый день катался на скоростном лифте, стараясь узнать, как действует на его организм периодическое изменение веса при быстром движении вверх и вниз.

Чтобы лучше управлять своим телом, он часами не уходил с батута для прыжков, а если летчики прыгали с парашютом, всегда просил несколько лишних прыжков, и при этом каждый из них так затягивал, что Уваров вынужден был сделать ему замечание. Стахов купил акваланг и всерьез занялся подводным плаванием, во время которого, как известно, тело человека перемещается в любых направлениях, примерно так же, как и при космическом полете.