Готовность номер один

"Оттяни носочки, а то не отпустим..." Что поделаешь. Оттянул тот носочки, словно на занятиях по гимнастике. Поставили его ребята на ноги и застыли от изумления. Перед ними был молодой ученый, профессор, доктор физико-математических наук. Шел он к студентам на лекцию...

- Ну и ну! Вот так пошутили...

Незаметно у нас зарождалась дружба. Время мы часто проводили вместе. Гуляли в горах, стреляли из пистолета по мишеням. Нередко оказывалось, что стреляла Катя лучше, хотя и я считался в полку неплохим стрелком.

Катя рассказывала о своей семье:

- Старшие братья Сергей - в Хабаровске, Авваша на фронте. Сестры Сима и Маруся с детьми Юзей и Борей и младший брат Леня уехали из Москвы вместе с мамой и папой на их родину, во Владимирскую область. Папа там, в эвакуации, недавно умер... Муж Маруси - Володя Миккель служит на Дальнем Востоке в береговой обороне. Муж Симы - Александр Маккель - погиб на фронте в первые дни войны...

Большая и дружная семья Рябовых уже познала трагедию войны. И я невольно вспомнил младшего брата Евгения, который тоже был где-то на фронте, и я от него давно не получал писем. Жив ли?

Пошли мы с Катей как-то на рынок. Фруктов разных много, но все очень дорого. А у меня денег-то не было. Перед отъездом отослал родителям в деревню. А что осталось, израсходовал в дороге. Катя покупает фрукты, угощает меня. В глазах у нее словно озорные бесенята прыгают.

Отошли мы от торговых рядов, говорю Кате:

- Зайдем на барахолку.

- А зачем? - спрашивает она. - Покупать мне там нечего...

Ну, пожалуйста, зайдем...

Подошли к старику, торговавшему скобянкой. Показываю ему свои часы.

- Сколько дадите?

- Карманные сейчас не в моде.

- Это же Павел Буре...

Старик прищурился.

- Рублей пятьсот дам.

- Я за них заплатил полторы тысячи два года назад.

- Времена, молодой человек, меняются, деньги - тоже. Больше, чем пятьсот не дам.

Тут вмешалась по-хозяйски Катя:

- Зачем за бесценок такую вещь отдавать?

Часы у меня находятся и по сей день. А Кате я рассказал о своем временном финансовом кризисе.

- Так бы и сказал чудак, сразу, - рассмеялась она. - А я уж подумала: ну и жаден же ты...

Вскоре мы вместе уезжали из Кисловодска, каждый в свой полк.

Шла война. Как и прежде, вылетали мы на боевые задания. И продолжали дружить. Таков уж закон жизни: сердцу не прикажешь...

Разговор о храбрости

Когда я вернулся в часть первым меня встретил взволнованный женя Прохоров.

- Горе у нас опять...

- Что такое?

- Погиб подполковник Галущенко.

- Как же так?

- Да вот так, - раздумчиво протянул Женя и стал рассказывать предварительно закурив папиросу. - Сегодня утром это случилось, у всех на глазах... Вчера к вечеру приехал майор Емельяненко.

- Ну, знаю отлично штурмана дивизии. Друзья они большие с командиром.

- Вот-вот, он ему, видно, по-дружески возьми, да и скажи: Мол, скоро опять будут учебные полеты по освоению новых бомб. Для всех, начиная с командиров полков.

- Сам-то майор Емельяненко одной бомбой может танк поразить..

- А наш - то, ведь знаешь, уж очень горяч. Говорит майору: "Что мне учебные полеты? Хочешь покажу как надо летать?" Майор Емельяненко стал его отговаривать, да разве остановишь... и слушать не хотел. Приказал оружейникам подвесить новые бомбы и полетел на полигон, на наш, вот здесь, вблизи аэродрома.

Женя опять затянулся.

- Мы все наблюдали, как он отбомбился и отстрелялся по цели. Потом видим, набрал высоту, сделал петлю, иммельман, потом несколько бочек. Это уже почти над аэродромом было. Облачность хоть и редкая, а все же, видно мешала.

- Конечно, облачность, даже если она редкая, всегда усложняет пилотаж.

- На одной фигуре, когда он выходил из облака, сорвался в левый штопор. Вывел самолет из штопора, но тут же перешел в правый штопор. Выбрался удачно из него, но на выходе из пикирования уже не хватило высоты. Самолет врезался в землю. Неподалеку от аэродрома. Разбился подполковник...

Женя умолк, задумчиво глядел на огонек папиросы. Наступила пауза.

- Наш командир был ведь большой мастер высшего пилотажа, - заметил я. - На ИЛе делал все фигуры, будто на истребителе! Опытный летчик, храбрый.

- Лихая храбрость его и подвела, - притушил Женя папиросу. - А помнишь, как говорил Николай Антонович? "Нам в воздухе не нужны лихачество и безрассудная храбрость. Нам нужен трезвый расчет и храбрость разумная".

- А помнишь что еще говорил нам гвардии подполковник Зуб? "Нам не нужна победа любой ценой. Нужна победа малыми потерями даже над численно превосходящим врагом".

Женя утвердительно кивнул.

- Как же, отлично помню, сказал он и без всякого перехода продолжил: Храбрость - храбростью, а тут в твое отсутствие так разок трухнул, что и посейчас отойти не могу.

- Ну-ка, выкладывай!