Готовность номер один

- Некоторые из них начинали почему-то работать "не по науке", рассказывает Владимир Николаевич,- я заинтересовался подобными явлениями. Начал экспериментировать, усиливать эти непонятные свойства машин. Разработал приборы, на которых можно было демонстрировать эти новые эффекты, и обратился к ученым-механикам. Те только пожимали плечами: "Так не должно быть!"

Ходил, ходил Владимир Николаевич от одного учёного-механика к другому и все безрезультатно. Тогда и начал он сам разрабатывать теорию, объясняющую загадочные действия этих механизмов. Только мыслил он при этом не математическими формулами и абстрактными терминами современной науки, а по-своему, по-конструкторски, наглядными физическими представлениями. И когда получалось объяснение того или иного явления, сверял свои выводы с тем, что было написано в книгах по механике. И вот тут-то начал он замечать, что не все гладко в этой, казалось бы, весьма стройной и логичной науке.

- Много в механике всяких абстракций. Все они придумывались человеком, конечно, для пользы делу, для того чтобы, например, научиться рассчитывать всевозможные машины и сооружения. Да, к сожалению, не все они хорошо согласуются с реальными явлениями, а иногда становятся настолько формальными, что и концов не найдешь, где тут физика, а где пустая абстракция, не соответствующая никакой физике.

Взять, к примеру, теорию удара. Сотни лет считалось, что все написанное в классической механике по теории удара правильно, потому что логично. Замечали, конечно, некоторые инженеры, что расчет ударных механизмов по классическим формулам не удается. Подправляли эти формулы всевозможными опытными коэффициентами, как могли. Латали, так сказать, прорехи старого кафтана. Но вот нашелся среди них один посмелее - Е. В. Александров - и сказал, что исходные положения классической механики в принципе не годятся для описания ударных явлений, что необходимо учитывать деформацию тел и скорость её распространения. И учёл. В результате получились другие формулы. Появилась возможность значительно усовершенствовать всевозможные ударные инструменты и механизмы, и, в первую очередь, отбойные молотки.

С большим интересом прослушал я целую лекцию Владимира Николаевича. В самом деле, есть над чем поразмыслить.

Что же касается его приборов, в особенности тех из них, которые Владимир Николаевич называет "инерциоидами", то это весьма интересные механизмы, своего рода транспортные машины с принципиально новыми движителями.

Движителями у них являются не ведущие колеса автомобилей, не винты и реактивные двигатели современных самолётов, а специальные инерционные устройства, иногда довольно простые, в виде двух вращающихся грузиков, а иногда и посложнее.

Итак, снова движители!. .

И тут я неожиданно пришел к выводу, что между поисками Чембровского, нашими спорами на семинаре и oпытами Толчина существует прямая связь: все бьют в одну точку. И, надо полагать, это не случайное совпадение: ситуация назрела!. .

В связи с опытами В. Н. Толчина, мне посчастливилось познакомиться ещё с одним весьма интересным человеком, как оказалось, тоже моим земляком, Павлом Кондратьевичем Ощепковым.

Павел Кондратьевич весьма колоритная личность. Живой, энергичный, словоохотливый, добродушный и очень деловой человек. Занимается он проблемами радиотехники, но имеет широкий интерес ко всему перспективному и новому в науке.

Павлу Кондратьевичу принадлежит идея (ещё до войны) создания установки для радиообнаружения самолётов. Он тогда служил инженером в войсках противовоздушной обороны. Доложил свои соображения маршалу М. Н. Тухачевскому. Тот поддержал его научный поиск. И Павел Кондратьевич взялся за работу с утроенной энергией. Идея стала принимать более четкие и осязаемые формы.

В то время для обнаружения самолётов в облаках и ночью применялись внушительные по виду звукоулавливатели. Но скорости полёта быстро возрастали и обнаружение самолётов становилось поздним. Было совершенно ясно, что в ближайшие годы звукоулавливатели совсем сойдут со сцены, а заменить их пока нечем. Вопрос был весьма актуален.

Новые идеи, едва зародившись, всегда встречают сопротивление,- такова уж диалектика развития. Так и по отношению. к идее радиообнаружения появилось много скептиков, даже среди маститых ученых, академиков.

Шутка ли, требуется выделить из бесконечного множества радиошумов очень слабый отраженный сигнал! Нужна весьма совершенная аппаратура. Нужны новые методы импульсной передачи и приема радиосигналов,

- Нет, ничего у вас не выйдет, коллега,- отвечали некоторые маститые ученые молодому инженеру-энтузиасту, иронически думая про себя: "Молодо-зелено. Перемелется - мука будет... "

Нашлись, однако, и сторонники разработки новой идеи.