Готовность номер один

В условиях низких температур, сами знаете, большую трудность представляет подготовка и запуск двигателей. Организуем ночные дежурства технического состава. Дежурный техник эскадрильи по очереди запускает и прогревает все двигатели. Так обеспечиваем постоянную, круглосуточную боевую готовность материальной части.

Кроме боевых вылетов, проводим большую работу по совершенствованию своих знаний и обмену боевым опытом. У нас крепкая дружба с местным населением, комсомольцами. С лекциями и докладами выступают в местном клубе наши политработники, агитаторы, комсомольцы, экипажи, отличившиеся в боях.

Вот вкратце такова история полка, наша фронтовая жизнь.

С большим интересом и вниманием выслушали мы, необстрелянные юнцы, рассказ Ивана Кореня, бывалого штурмана. Многому нам ещё надо учиться у наших боевых товарищей. Как-то пройдет наш первый боевой вылет?

Комиссар эскадрильи

Морозным утром капитан Сурай на аэродроме собрал свою эскадрилью. Представил личному составу каждого из нас, вновь прибывших, и скомандовал:

— Разойдись!

Капитана Сурая вызвали на КП. Техники и оружейники стали готовить самолёты, а лётный состав в ожидании боевой задачи разместился в землянке.

Затопили печку, сидим, обмениваемся первыми впечатлениями.

— Комэск, видать, суров, — раздумчиво говорит Павел Старцев. — На разговоры скупой.

— Да, к нему прежде, чем обратиться, десять раз подумаешь, — замечает Евгений Мыльников.

— Командир у нас дело свое знает, порядок любит, — говорит нам лётчик Саша Гуржиев, такой же высокий и чернявый как комэск. — Лётчик он отважный и мужик что надо. С ним хоть в огонь и в воду.

Через полчаса в землянку пришли командир эскадрильи и штурман эскадрильи. Все разом затихли в ожидании приказа.

Капитан Сурай сел к столу.

— Получена боевая задача, — объявил он. — Группу — восемь самолётов поведет экипаж Раубе — Гуржий. Прошу достать карты. Цель — танки на западной границе деревни Орловка-Ивановка. Боевой расчет старый. Штурман продиктуйте уточнение линии боевого соприкосновения.

Экипажи придвигаясь ближе к свету лампы, зашелестели картами, нанося уточненные данные линии фронта. Капитан Сурай окидывает коротким взглядом улетающих на боевое задание и говорит:

— Через пятнадцать минут по самолётам. Запуск и выруливание по зеленой ракете. Я пошёл на старт.

Вскоре землянка опустела. Проводив взглядом взлетевшие самолёты, мы, новички, возвратились назад и занялись изучением района полётов.

А вечером в хату, где мы разместились, зашел капитан в меховом комбинезоне.

Мы вскакиваем:

— Сидите, сидите! — говорит он, проходя ближе к столу и снимая шапку.

— Узнаю в пришедшем рослого, под стать командиру эскадрильи, человека, который рядом с капитаном Сураем молча стоял перед строем, переводя изучающим взгляд с одного лётчика на другого.

— Комиссар эскадрильи, — представился он. — Фамилия — Лещинер, зовут Зиновий.

Положив шапку на стол, вынул кисет и стал набивать трубку. Старцев выразительно посмотрел на трубку и подмигнул Мыльникову.

— Закуривайте, — комиссар протянул кисет. — Вот только бумаги не держу.

Ребята скромно взяли по щепотке табаку. Мыльников оторвал кусок газеты и свернул цигарку толщиной в палец.

— Что бы и на завтра хватило, — пояснил он ребятам.

— Берите, берите, — дружелюбно подбодрил комиссар нашего нахрапистого дружка. — У меня ещё есть пачка "Звезды".

Он высек огонь из зажигалки, протянул ребятам, потом стал раскуривать трубку. Пока он это делал, я поближе рассмотрел его. Интеллигентное лицо, спокойное, доброе, изрезанное легкими морщинками. Голубые, словно незабудки, глаза. Мягкая улыбка с ямочками около полных губ. Было в комиссаре что-то далекое, штатское и вместе с тем близкое, словно мы знаи его всю жизнь.

— Будем знакомиться! — сказал он, сделав глубокую затяжку. — Начнем с вас, — указал он на Павла. — Расскажите, пожалуйста о себе.

Младший лейтенант Старцев. 1920 года рождения. Работал на Уралмаше. Окончил, как и все мы Пермскую авиашколу. — Павел кивнул на сидевших ребят.

— Родители ваши где?

— Детдомовский я…

— Ясно. А вы откуда? — обратился он к Мыльникову.

— Из Омска я.

— Сибирь-матушка, — заметил комиссар. — Широка и богата, как вся наша страна, и также сильна.

Он сделал глубокую затяжку и закашлялся.

— А что отступали мы долго, так ведь немец пока сильнее нас. Напал внезапно.

— Силу немалую скопил… — включился в разговор Старцев.

— Совершенно правильно вы говорите, — согласился со Старцевым комиссар и потянул трубку. — Почти всю Западную Европу Гитлер ограбил, заставил гнуть спину на войну. Только просчитался он сильно. Россия ему не Бельгия и не Голландия… А главное — Советская Россия. Не внял советам Бисмарка, предостерегавшего немца от войны с Россией.

Мы слушаем комиссара, а он продолжает: