Готовься к войне

Не доехав километр до поворота на «свою» дорогу, Знаев захотел пить и остановился возле магазина. Он проезжал мимо каждый день на протяжении нескольких лет и все время ждал, когда заваливающаяся набок избуха, выкрашенная в ядовито-салатовый цвет, в народе называемый «веселеньким», окончательно рухнет. Но заведение жило. И недавно даже обзавелось вывеской: «Принимаем платежи!» Какие именно платежи тут принимают, не уточнялось. Видимо, любые. Хоть какие-нибудь.

Вошел в душный, пахнущий старым деревом и прокисшим пивом зальчик. Пожилая продавщица с розовым лицом обмахивалась, как веером, стопкой мятых накладных.

- Бутылку воды, пожалуйста.

- Какой?

- Любой. Без газов. Полтора литра.

- Из холодильника? - Да.

- Холодной нет.

- Давайте какая есть.

- Есть «Бонаква», - подумав, сказала розовая. - И «Акваминерале».

- Все равно.

- «Бонаква» - только литровые.

- Пусть будет литровая.

- Сейчас принесу.

Удалилась. Было слышно, как в подсобке передвигаются ящики.

- Зоя, где у нас вода?

- Какая?

- «Акваминерале». То есть «Бонаква».

- Вон, в углу стоит.

- Там «Бонаква».

- А тебе какая нужна?

- «Акваминерале».

- Я их все время путаю.

- Я тоже.

- Слушай, подруга, когда уже мы тут порядок наведем?

- Никогда, Зоя. Ни-ко-гда. Я тут пятый год убиваюсь. И каждое утро говорю себе: «Пора порядок навести, пора порядок навести…» Потом наступает вечер, я думаю: «А ну его в жопу, этот порядок», - и домой уползаю… А нам вообще сегодня воду привозили?

- Не помню. За пиво - помню, а за воду не помню… Нашла, что ли?

- Ищу. Ага, вот она, сучка! Мужчина, вам ведь нужна «Бонаква»?

- Да, «Бонаква».

- Она не холодная.

- Сойдет. Давайте.

- Подождите. Я нашла «Акваминерале». Сейчас откопаю. Вот она. Вам литровую или полтора литра?

- У вас какая в руках?

- Литровая.

- Давайте.

- Хотите, я поищу полтора литра.

- Не надо! Давайте литровую. Сколько стоит?

- Ценник на витрине.

- Нет, - сказал банкир, - там ценника.

- Да? Странно. Вчера был… А вода стоит тридцать пять рублей.

Знаев вынул купюру. Розовая вздрогнула.

- Ой, а помельче нет?

- Нет.

- У меня не будет сдачи.

- Ну и черт с ней.

Розовая метнула строгий взгляд.

- Как это «черт с ней»? Так нельзя.

Поискала в карманах фартука. Открыла и закрыла дребезжащую кассу.

- Подождите. Сейчас спрошу у сменщицы.

Поставь она бутылку на прилавок - банкир бросил бы деньги, взял, что нужно, и ушел. Но продавщица держала товар в руке. Пока Знаев соображал, как ему изловчиться, перегнуться и выхватить емкость, чувиха, медленно повернувшись, опять удалилась.

- Зоя, разменяй мне крупную!

- Откуда?

- Посмотри, может, мелочью наберешь.

- Девушки, - крикнул банкир, - не надо мелочи! Дайте мою воду, и разбежимся.

- Сейчас, сейчас, - возразили ему на два голоса. - Уже нашли.

Знаев почувствовал тошноту и загрустил.

- Эта рваная, - говорили за стеной.

- Ну и что? Тоже деньги.

- Да ладно, не позорься. Сколько набрала?

- Не мешай, собьюсь.

- Вот, - радостно провозгласила женщина, вернувшись. - Сто, двести триста… Пожалуйста.

- Спасибо, - прохрипел банкир. - А где вода?

- Ой. Сейчас.

Очередной - уже третий - плавный разворот, мощное покачивание необъятных бедер, шарканье шлепанцев, неспешное отступление за пределы видимости.

- Зоя, куда я ее поставила?

- Кого?

- Да воду же, «Бонакву» проклятую! Только что тут была… От этой жары совсем башка не хочет работать…

- И не говори… Вон она, твоя «Акваминерале».

- Не издевайся. Та была «Бонаква».

- Давайте любую! - выкрикнул Знаев.

- Мужчина, что вы нервничаете? Сами сказали, что вам нужна «Бонаква», литровая…

Слушайте, вы! - хотел заорать он. - Я прямо сейчас куплю весь ваш сарай вместе со всем товаром, и с вами в придачу! И тут же сожгу, и место велю распахать, чтоб от этого вашего русского бизнеса даже духа не осталось!…

Но не закричал. Сдержался. Шатаясь, бросился вон, на воздух. Синее небо, желтое солнце - все содержало издевку. Залез в свой сверхмощный драндулет, рванул с места, слыша, как с диким хрустом проворачиваются по грязной обочине колеса; краем глаза увидел в зеркале серую пелену взметнувшейся пыли.

Потом уже смотрел только на тахометр. Переключал передачи не раньше, чем стрелка касалась желтого сектора.