Готовый на все

Противники выстроились напротив нас в два ряда. Не самое удачное построение, но лучшего здесь они бы и не придумали – теперь им оставалось только вытолкать нас за пределы причала и окунуть в холодную воду. Во всяком случае, их внезапно возросшая решимость после слов тощего заставила нас вспомнить все тренировки, через которые мы прошли.

– Не стойте, столбом! – тощий, пытаясь подняться на ноги, пихнул вперед тех, кто стоял к нему ближе всего.

Первая тройка без прежней робости шагнула нам навстречу, резво сокращая расстояние. Мы, стараясь не разделяться, двинулись к центральному – низкому, но самому юркому на вид противнику. Я развернулся боком, выставив вперед левое плечо, ухватил запястье низкорослого, чтобы подставить его под мощный удар Владимира. Удар увальня, к которому я оказался спиной, пришелся по лопатке и я, что было сил, лягнул его чуть ниже колена.

Но сам Владимир занялся неуемным парнем с правого фланга – тот старался атаковать его быстро, не давая ни секунды передышки и мне пришлось переориентироваться на борьбу с двумя противниками одновременно. Низкорослый перехватил инициативу и ударил в грудь, но слишком слабо – не рассчитал расстояния.

Увалень сзади попытался обхватить меня руками. Я использовал его в качестве дополнительной опоры, вдавил каблук ботинка ему в ступню и постарался откинуться назад, одновременно подтягивая руки. Низкорослый не устоял и подался вперед, после чего я перехватил его за предплечье и продолжил тянуть до тех пор, пока тот не оказался на краю причала. Тогда я оттолкнулся и что было сил пнул того в районе копчика, скидывая в воду.

К нам уже стремились еще двое. Тощий в этот раз решил подождать, оставшись сзади своих людей. Увалень вцепился в меня мертвой хваткой и не собирался отпускать, прижав мои руки к телу. Я не мог двинуть ничем, выше ладоней, а бить в ступню оказалось не слишком-то эффективно.

Владимир перекинул через себя чрезмерно активного бойца под радостное рукоплескание со стороны набережной. Я попытался дотянуться до него ногой, чтобы добить, но увалень тут же приподнял меня, оторвав от причала, чтобы перенести в сторону.

– В воду его! В воду! – крикнул кто-то сверху.

Я выдохнул, сжался и постарался дернуться, поджав под себя ноги. Трюк удался и я выскользнул, ударившись пятой точкой о доски. Первым делом лежачий получил хороший пинок по виску – теперь осталась половина. Увернувшись от неслабого пинка увальня, я вскочил на ноги.

Прийти на помощь Владимиру или разобраться со здоровенным мужланом – зал ему не друг, зато он не выглядел запыхавшимся после бега за мной. Двое дополнительных разделились – один занялся мои спасителем, второй направился ко мне. Только я не планировал позволить окружить себя. Тощий тоже активизировался – полностью придя в себя, он неровно зашагал в сторону Володи.

Выбитый из нашего тесного дружеского круга низкорослый беспомощно барахтался в холодной воде, безуспешно пытаясь уцепиться рукой за выступающие доски. Ну, не то чтобы вода была прям ледяной – наверняка что-то около восьми градусов, никак не больше.

Противников осталось четверо. Нас – двое. Это оказалось куда лучшей позицией, чем если бы мне пришлось отбиваться от этой толпы в гордом одиночестве. По этой причине я чуть меньше, чем следовало бы, обращал внимание на противника.

Если у Володи помимо тощего остался еще один побитый мной прежде нападающий, то у меня боец оказался крепче. И увалень, свалить которого не так-то просто, в придачу. Оба наступали с разных сторон, твердо намеренные отомстить за буквально замоченного товарища.

Из окружающих меня предметов использовать я не мог практически ничего – вдоль причала стояли лишь фонарные столбы, да скамейка у меня за спиной. Столб был слишком широким для того, чтобы ухватиться за него и, как в кино про каратэ или кунг-фу, перемахнуть через головы врагов и очутиться у них за спинами. Скорее уж я сам, цепанув пальцами за фигурные выступы, свалюсь в воду.

– Да-вай! Да-вай! – скандировали в толпе. Вот только зрителей мне еще и не хватало. Тем более, болеющих то за одну, то за другую сторону конфликта.

И все же, отступать дальше было некуда – несколько шагов отделяли от меня крепыша и увальня и почти столько же оставалось за моей спиной до темной воды. Через их головы я оценил, как идут дела у Владимира: тот лихо пинал тощего, придерживая второго за шею. Но мне на помощь он прийти не успеет. Моя парочка это прекрасно понимая и оба они не могли не сдержаться от ухмылки. Получилось крайне безобразно.

Бить в лоб, когда перед тобой люди с весом не меньше восьмидесяти пяти, а то и девяноста пяти – самоубийство. Но, когда нет других вариантов это – единственный, хоть и безумный шанс избежать утопления или жестоких побоев в лучшем случае. Я решил, что крепыш будет полегче. Издав дикий вопль под восторженное улюлюканье толпы, я разбежался и врезался в крепыша, оттолкнув в сторону выставленные им вперед руки.