Читаем Готская Испания полностью

О некультивированной земельной площади, находящейся в общем пользовании соседей-консортов, вероятно, идет речь и в тех параграфах первой главы Х книги Вестготской правды, где рассматриваются случаи оккупации чужой земли. Различаются два возможных варианта правонарушения: захват земли консорта и неконсорта [145]. При этом допускается, что в первом случае землевладелец мог и не знать, на чьем участке он делает {45} заимку [146]. Нарушитель прав владения консорта сохраняет за собой тогда возделанный участок, возвращая консорту равноценный [147]. Во втором случае подобная возможность ошибки со стороны лица, совершившего заимку, не предусматривается. По мнению А. И. Неусыхина, сопоставлявшего главу Вестготской правды о заимке на земле консорта с соответствующей главой Бургундской правды [148], в них отражен такой порядок, когда "всем соседям в равной мере было предоставлено право заимки на общей территории некультивированных земель, отдельные части которых на практике лишь по мере надобности подвергались тем или иным совладельцем освоению под пашни или под виноградники" [149].

Следует, однако, добавить, что соседями-консортами, имеющимися в виду в названных главах, могли быть готы и римляне, в свое время разделившие между собой земли.

Таков же характер термина consortes в главе, посвященной выпасу свиней в лесу - общем владении консортов [150]. Характерно, что в другой главе Вестготской правды - о столкновениях по поводу границ земельных участков - отсутствует упоминание о римских tertiae, имеющееся в соответствующем законе Эйриха [151], говорится просто о консортах [152].

Крестьяне живут в деревнях, которые называются vici [153], villae, villulae [154]. Жители деревень - соседи, выступающие субъектами определенных правовых норм [155]. Иногда группы соседей совместно владеют пастбищами, {46} что могло быть связано с римской системой размежевания земли [156].

О применении такой системы в Испании V-VII вв. говорит не только отмеченное Н. П. Грацианским знакомство Исидора Севильского с трактатами римских землемеров. Еще более важно то, что, судя по "Этимологиям", земельные меры, связанные с этой системой, еще в VII в. были известны крестьянам Бэтики [157].

В общем, местное население Испании в V-VII вв., видимо, жило преимущественно деревнями римского типа. Остатки древнего иберийского общинного устройства ко времени готского поселения сохранились лишь в некоторых районах - в стране басков, в Лузитании, в Тарраконе [158].

Готские же законы исходят из представления, что крестьяне-соседи связаны родственными узами [159]. Это следует объяснить тем, что готы, подобно бургундам, селились большими семьями.

В Вестготской правде можно обнаружить некоторые черты германской марки. Общинники-соседи нередко {47} совместно решают свои дела [160]. Регулируя отношения земледельцев друг с другом, Вестготская правда имеет в виду, что соседям-общинникам приходится проезжать через чужие участки для того, чтобы попасть на собственный. Если земледелец так огородил пашню, виноградник или пастбище, что не оставил места для проезда, то не следует винить того, кто, проезжая, нанес ущерб данному участку [161].

Эта же глава Правды предоставляет крестьянам право проезда через сжатые поля и пустоши, хотя бы последние и были обведены рвами [162]. Земледелец, выгнавший чужой скот с принадлежащей ему пустоши, обведенной рвом, обязан уплатить за это штраф [163]. Собственник скота, совершившего потраву в чужом владении, лишь возмещал ущерб пострадавшему [164]. Если же потрава была причинена лугу, где пастьба запрещалась, то владелец его мог получить штраф от хозяина скота [165]. В одной из глав Вестготской правды говорится, что консорты совместно пользуются теми пастбищами, которые не огорожены [166]. Земледельцам запрещается наносить ущерб чужому скоту в случае потравы, произведенной в {48} их владениях [167]; в известной мере закон считается с потребностью общинников, не имеющих своих угодий в выпасе для скота; они вынуждены пасти его в чужих лесах [168].

О том, что поля и леса общинника были на какое-то время открыты для проезда и прохода соседей, свидетельствуют и правила устройства охотничьих ловушек. Тот, кто ставил их на своих землях, должен был делать это вдали от часто используемых дорог. Следовало также заранее предупредить соседей о ловушках [169].

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука
Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
1941. «Сталинские соколы» против Люфтваффе
1941. «Сталинские соколы» против Люфтваффе

Что произошло на приграничных аэродромах 22 июня 1941 года — подробно, по часам и минутам? Была ли наша авиация застигнута врасплох? Какие потери понесла? Почему Люфтваффе удалось так быстро завоевать господство в воздухе? В чем главные причины неудач ВВС РККА на первом этапе войны?Эта книга отвечает на самые сложные и спорные вопросы советской истории. Это исследование не замалчивает наши поражения — но и не смакует неудачи, катастрофы и потери. Это — первая попытка беспристрастно разобраться, что же на самом деле происходило над советско-германским фронтом летом и осенью 1941 года, оценить масштабы и результаты грандиозной битвы за небо, развернувшейся от Финляндии до Черного моря.Первое издание книги выходило под заглавием «1941. Борьба за господство в воздухе»

Дмитрий Борисович Хазанов

История / Образование и наука