Готская Испания

На севере Испании упорную борьбу против Вестготского королевства вели баски. Вестготские короли, вторгаясь на территорию басков, подавляли восстания, основывали здесь города, являвшиеся опорными пунктами {247} вестготского господства, накладывали на басков дань [1233]. Но через некоторое время баски вновь восставали. Против басков воевали Леовигильд, Рекаред, Свинтила, Рекцесвинт, Вамба, Родриго и другие готские правители [1234]. Борьба басков с Вестготским королевством по сути представляла собой движение свободных общинников против грозившей им утраты своей независимости.

Антагонизм между угнетенными массами зависимых крестьян и свободных общинников, с одной стороны, классом крупных землевладельцев - с другой, послужил одной из важнейших причин крушения Вестготского королевства в начале VIII в.

Арабскому завоеванию готской Испании способствовали не только усобицы среди ее знати, но и враждебное отношение к этому государству со стороны сервов, либертинов и других эксплуатируемых слоев, а также свободных крестьян северных окраин полуострова, боровшихся против вестготского господства.

Во время вторжения в Испанию арабов им оказывал содействие ряд магнатов сторонники сыновей Витицы, а также евреи, которые постановлением XVII Толедского собора в 694 г. были обращены в вечное рабство [1235]. Не исключено, как предполагает Кахигас [1236], что на сторону арабов переходили и сервы-христиане, но данных в источниках об этом не имеется.

Сервы склонны были использовать всякое ослабление государства для открытого выступления; неслучайно крупное восстание сервов (возможно и либертинов) происходило в VIII в. на территории, оставшейся в руках вестготов - в Астурии, при короле Аурелио (768- {248}774) [1237]. Применение в тексте хроники Себастьяна термина tyranice предполагает, что восставшие, вероятно, стремились установить какую-то новую власть. Это восстание создало серьезную опасность для Астурийского королевства.

Антагонизм непосредственных производителей и землевладельцев выражался не только в восстаниях, которые происходили довольно редко, но главным образом, в повседневной борьбе земледельцев против обременительных оброков и повинностей, в попытках устранить или ослабить личную зависимость от светского посессора или церкви. В канонических памятниках попытки сервов и либертинов добиться улучшения своего положения характеризуются такими терминами, как superbia, sedicio, contumacia [1238]. Светские и церковные землевладельцы, подавляя эти попытки, применяли открытый террор. В постановлениях соборов читаем, что епископы и священники, вменяя в вину сервам и либертинам "гордыню" и подозревая в недобрых замыслах против церкви, подвергают обвиняемых пытке, увечат, присуждают к смерти [1239]. В одном из законов Хиндасвинта указывается, что господин не отвечает за убийство раба, коль скоро действует в порядке самозащиты [1240]. Подобная формула по существу легализовала неограниченное право расправы господ с сервами, высказывавшими недовольство своим положением. Закон Рекцесвинта, запрещавший {249} хозяевам калечить сервов без суда [1241], был изъят Эрвигием из Вестготской правды [1242].

Рабы стремились использовать право церковного убежища, но и бегство к алтарю далеко не всегда спасало их от произвола господ [1243]. Некоторые сервы покидали своих хозяев и становились поселенцами в других поместьях [1244].

Наиболее обстоятельно канонические памятники воспроизводят различные стороны борьбы, которую вели церковные либертины против усиления эксплуатации со стороны епископов и их агентов. Судя по актам соборов, они стремились избавиться от повиновения (obsequium) церкви. Получая свободу, сервы должны были давать обязательство (professio) навсегда остаться под патроцинием церкви [1245]. При вступлении нового епископа в должность всем либертинам и их потомкам надлежало представлять свои освободительные грамоты и возобновлять professio. Епископы в ряде случаев умышленно не уведомляли либертинов о необходимости предъявить эти грамоты, не помогали тем, кто их утерял (доказать другими средствами свои права на свободу вольноотпущенники не могли) и возвращали таких либертинов в рабское состояние [1246]. Вступая в управление имуществом церкви, новый епископ мог также опротестовать распоряжения своего предшественника об отпуске сервов на волю и о предоставлении им имущества под тем предлогом, что благосостоянию церкви нанесен ущерб, ибо она-де была недостаточно компенсирована прежним епископом за освобождение рабов [1247]. В результате либертины могли вновь стать рабами или утратить часть своего достояния. На епископский произвол вольноотпущенники имели право жаловаться {250} лишь собору, в котором решающее слово принадлежало, однако, тем же епископам [1248].