Читаем Готская Испания полностью

Поэтому, хотя противоречия между господствующими слоями местного общества, с одной стороны, вестготами и свевами - с другой, исчезали не сразу [1353], королевская власть довольно скоро начала представлять общие интересы {270} тех и других. Об этом свидетельствуют прежде всего готские законы, защищавшие право собственности римских землевладельцев на их имущество, в том числе на рабов и колонов. Королевская власть, далее, быстро обнаружила свою готовность участвовать и в подавлении социальных выступлений низов. В 454 г. вестготское войско разгромило багаудов Тарракона. Вестготские короли с конца V в. принимали меры для того, чтобы воспрепятствовать бегству рабов и колонов от своих господ, которое приняло широкие размеры в период варварских вторжений [1354]. Земельные владения испано-римских посессоров ограждались от незаконных посягательств их готских госпитов [1355].

Укрепление королевской знати и государственности в целом нашло свое яркое выражение в начале VI в. при Аларихе II, когда была официально санкционирована деятельность позднеримских органов государственного управления. Правда, в Бревиарии Алариха перед нами уже их упрощенная схема. Но все-таки важнейшие элементы римской административной системы, исключая, разумеется, ее высшие звенья, здесь сохранены. Комиты провинций упоминаются лишь в тексте законов, а не в комментариях, которые в большей степени соответствуют истинному положению вещей к началу VI в. [1356]. Основной же фигурой административной системы, согласно Бревиарию, является судья (судья провинции, городской общины и населенного пункта) [1357]. Судьи имеют, как и прежде, канцелярию - officium [1358]. В источниках называется также правитель провинции - rector provinciae [1359]-должность, не утвердившаяся в готской Испании.

В Бревиарии часто встречаются сборщики налогов [1360]. {271} Формировавшееся государство уделяло большое внимание изысканию финансовых средств. Сохранилась также прежняя организация управления доменов императорского фиска, перешедших к вестготским королям. Управление этими доменами осуществлялось акторами, прокураторами и видиками [1361].

Таким образом, по своей социально-политической сущности Вестготское королевство в V в. характеризуется двойственностью. Выражая еще в известной мере потребности всех свободных готов, королевская власть в то же время все более выступает представительницей интересов готской знати и местных магнатов.

* *

*

VI в. - период дальнейшего упрочения государственности у вестготов. Судя по немногим дошедшим до нас сведениям, в это время усложнялся центральный аппарат управления; в VII в. он окончательно конституируется как officium palatinum. В источниках упоминаются различные чины дворцовой службы, носящие римские титулы vir illuster или illuster procer [1362]. Важнейшими из них являлись комиты [1363]. Король обсуждал подготавливаемые законы с епископами и знатью [1364]. Исидор Севильский повествует, что при Леовигильде исчезла былая простота нравов, характерная для королевского двора; появился трон; государь, раньше не отличавшийся по внешнему виду от прочих готов, начал носить особое королевское одеяние [1365].

Стремясь упрочить престиж королевской власти, Рекаред пытался внести в этот институт элементы римской традиции: он первым из готских королей стал именоваться Flavius.

Более четкие формы приобретают в этот период местные органы администрации. Ее чины находились в {272} полной зависимости от короля, который назначал и смещал должностных лиц, предоставлял им жалованье [1366]. Во главе провинций, как и раньше, стояли дуксы и комиты. Первые, очевидно, соединяли у себя военную и гражданскую власть [1367].

Комиты провинций и городских общин обладали обширными полномочиями судебными [1368] полицейскими [1369] и фискальными (участвовали в сборе налогов) [1370]. Помимо этого комиты были и военными начальниками. В подчинении у них состояли тиуфады и начальники низших воинских подразделений [1371]. Комиты контролировали сбор ополчения [1372] и обеспечивали войско продовольствием [1373].

Судьям, помимо их прямых функций, принадлежал и полицейский надзор [1374]. Они также принуждали население уплачивать налоги и нести государственные повинности [1375]. В присутствии судей освобождали рабов [1376].

Полномочия дуксов, комитов и судей имели силу как по отношению к германскому, так и местному населению Вестготского королевства. Здесь не было (во всяком случае, в VI в.) отдельных комитов и судей для готов (как в остготской Италии).

В Вестготской правде не упоминается уже officium должностных лиц. Известно, впрочем, что в распоряжении судей имелись судебные исполнители сайоны [1377].

Кроме дуксов, комитов и судей, которые занимали центральное место в администрации, источники упоминают нумерариев (сборщиков налогов), виликов [1378] и др. {273} В городских общинах продолжали свою деятельность дефензоры [1379].

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука
Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
1941. «Сталинские соколы» против Люфтваффе
1941. «Сталинские соколы» против Люфтваффе

Что произошло на приграничных аэродромах 22 июня 1941 года — подробно, по часам и минутам? Была ли наша авиация застигнута врасплох? Какие потери понесла? Почему Люфтваффе удалось так быстро завоевать господство в воздухе? В чем главные причины неудач ВВС РККА на первом этапе войны?Эта книга отвечает на самые сложные и спорные вопросы советской истории. Это исследование не замалчивает наши поражения — но и не смакует неудачи, катастрофы и потери. Это — первая попытка беспристрастно разобраться, что же на самом деле происходило над советско-германским фронтом летом и осенью 1941 года, оценить масштабы и результаты грандиозной битвы за небо, развернувшейся от Финляндии до Черного моря.Первое издание книги выходило под заглавием «1941. Борьба за господство в воздухе»

Дмитрий Борисович Хазанов

История / Образование и наука