Готская Испания

Укрепление индивидуальной семьи было тесно связано с формированием у вестготов собственности аллодиального типа. {57}

До V в. у них отсутствовала частная собственность на пахотную землю. Но осев в 418 г. в Аквитании, они внедрились в общество, в котором полная индивидуальная собственность на землю была давним и прочно утвердившимся институтом. Получая в римском fundus наделы, варвары нередко обнаруживали, что это имение или определенные его части являются объектом продаж, обменов, отчуждений[216]. Тесный контакт с галло- и испано-римлянами, обусловленный самим порядком расселения, явился мощным ускорителем процесса, давно назревавшего в самом готском обществе, — формирования поземельной собственности.

В V в. у готов были приняты римская процедура защиты собственности (rei vindicatio)[217], римский принцип давности владения[218], применялась римская форма завещания[219]. Сохранившиеся фрагменты Кодекса Эйриха свидетельствуют о стремлении готских властей оградить земельную частную собственность на землю от каких бы то ни было покушений. Много внимания уделяется порядку разрешения споров по поводу границ владений различных хозяев и выяснения их прав собственности на те или иные участки[220]. Так, длительность владения, согласно готскому праву, не могла нарушить прав юридического собственника земли[221].

В источниках имеются также некоторые сведения о купле-продаже земельных участков. Готы покупали землю уже в начале V в. Так, например, Паулин из Пеллы {58} получил деньги за земельный участок у Бордо от некоего гота[222]. В Кодексе Эйриха говорится о продаже земли епископами и священниками готской (арианской) церкви[223]. Практикуются дарения post morte; возможно, их объектом служили и земли[224].

В нашем распоряжении нет, однако, данных о том, что продаваться могла вся земля гота, в том числе и его наследственный надел[225]. Известно, что бургундские законы, которые во многом испытывали влияние готского права V в., различали наследственное семейное имущество, полученное при поселении на римской территории (sors), от всякого иного. Право домохозяина распоряжаться наделом было ограничено[226]. У вестготов же имущество, приобретенное домохозяином или его сыном отличалось от семейного. Первым можно было распоряжаться значительно свободнее, нежели вторым[227]. Вероятно, в V в. у вестготов существовали ограничения в правах домохозяина по распоряжению общим семейным достоянием. Частично они, как мы видели, сохранились и в VI–VII вв. В процедуре передачи имущества в V в. заметны архаичные черты. В законах Эйриха еще отражена практика выплаты вознаграждения за дарение, напоминающее лангобардский launegild[228].

Есть основания предполагать, что во второй половине V в. у вестготов появилась земельная собственность, сходная с франкским аллодом в ранней его форме. После смерти домохозяина земля переходила к его детям. При этом права наследования для сыновей и дочерей были не одинаковы. Дочь могла получить свою долю лишь в пожизненное пользование, т. е. была лишена {59} возможности отчуждать это имущество. Такое запрещение относилось, очевидно, только к земле, которую после смерти дочери наследовали, по-видимому, ее братья[229].

В VI в. в готском обществе расширяется практика отчуждения земли. Если Кодекс Эйриха, перечисляя обычно отчуждаемое имущество, упоминает о рабах, скоте и в общей форме о «вещах», то Antiqua Вестготской правды включает в этот перечень и землю[230]. В начале VI в. дарителям запрещается требовать вознаграждение от лиц, получивших дарение[231].

Официальное право стремится устранить неравноправие женщины при наследовании семейного имущества. Закон Кодекса Леовигильда изменил порядок, существовавшей ранее, в V в., и, должно быть, также в первой половине VI в., установив, что сестры беспрепятственно наследуют равные с братьями доли из всего имущества родителей[232]. Другой закон того же кодекса предписал, чтобы в наследовании имущества, причитающегося родичам из материнского рода, женщины принимали участие на равных правах с мужчинами[233].

Претворение в жизнь законов о наследовании несомненно встречало определенные трудности. В середине VII в. издан был закон, который подчеркивал справедливость требования, чтобы порядок наследования {60} «не разделял тех, кого соединила природная близость»[234]. Согласно этому постановлению, женщины получили равные права с мужчинами на наследование имущества всех родственников — как из материнского, так и из отцовского рода[235]. Следовательно, прежде при наследовании родичам по отцовской линии они не находились в равном положении с мужчинами.