Готская Испания

В VI в. превращение готских крестьян в зависимых земледельцев и ограничение их гражданских прав происходит в более широких размерах, чем в предшествующий период. Закономерность этого процесса на данном этапе общественного развития была в свое время отмечена Ф. Энгельсом: «…с того момента, как возник аллод, свободно отчуждаемая земельная собственность, земельная собственность как товар, возникновение крупной земельной собственности стало лишь вопросом времени»[320]. Непосредственными причинами, вызывавшими в VI в. {77} ухудшение материального благосостояния и разорение значительной части готских общинников, являлись длительные и опустошительные войны[321], высокие судебные штрафы[322], насилия знати над мелкими земледельцами и захват их имущества. Экономическая неустойчивость крестьянских хозяйств усиливалась из-за неурожаев и голодовок, часто поражавших многие районы «сухой Испании»[323]. Задолженность стала играть в VI в. такую же роль в обнищании испано-римских земледельцев. Подобно римским законам, Вестготская правда установила высокую предельную норму процента[324]. Несостоятельный должник расставался со свободой[325].

Широко практиковались залоги, осуществлявшиеся в общем в соответствии с римским правом. В залог отдавались земельные участки[326], рабы и скот[327]. Кредитор имел право продать заложенное имущество, если должник не выплачивал долг в положенный срок, несмотря на предупреждение[328].

Иногда крестьяне, будучи не в состоянии прокормить {78} семью, убивали новорожденных[329]. Как и в предшествующий период, бедняки продавали собственных детей в рабство[330] или отдавали их на воспитание другим лицам[331]. Голод заставлял и взрослых людей идти в кабалу[332].

В законах VI в. упоминаются поденщики — mercennarii, которые ищут работы в деревне[333]. Часть готских крестьян испытывает нужду в лесных угодьях, вынуждена платить своим зажиточным соседям десятину за использование для выпаса скота их лесов[334]. Иногда в составе крестьянского надела нет виноградника или пахотной земли такого размера, чтобы можно было возместить ущерб, причиненный угодьям соседа в результате потравы[335]. Встречаются крестьяне, настолько бедные, что они не могут обвести свои поля изгородью[336].

Для VI в. характерно некоторое сближение неимущих свободных земледельцев с сервами. Об этом свидетельствуют часто повторяющиеся в Вестготской правде запрещения браков между теми и другими[337], упоминания о кражах, в которых совместно участвуют свободные люди и сервы[338].

У готов заметно расширяется практика отчуждения земельной собственности[339]. {79}

В законах VI в. отчетливо проступает стремление государства ограничить общинные традиции в соответствии с укреплением частнособственнических тенденций у зажиточной верхушки деревенского населения и интересами крупных землевладельцев. Нередко крестьяне полностью выделяют свои владения, в том числе и выпасы общинных земель[340].

Пахотные поля огораживаются теперь независимо от того, сжаты хлеба или нет, и никто не вправе ломать или сжигать изгородь. Виновный в этом принуждается к восстановлению изгороди, к возмещению ущерба, который понес собственник поля, и уплате штрафа в 10 солидов. Если же в поле не было жатвы, он лишь восстанавливает изгородь[341]. Тот, кто выломал или сжег колья из нее, покрывает ущерб в четырехкратном размере, при условии, что в поле еще не было хлебов, и по тремиссу за каждый кол, если в том поле уже появились какие-то всходы[342].

Огораживаются также виноградники, сады и луга. По-видимому, теперь ставились не только временные изгороди, которые снимались после уборки урожая, но устанавливались постоянные границы. Пахотные поля, принадлежащие земледельцам, разделены уже не одними лишь земляными валами и зарубками на деревьях, но и врытыми в землю камнями, а иногда и особыми пограничными знаками[343]. Тот, кто умышленно вырывал их, платил за каждый нарушенный межевой знак штраф в 20 солидов[344].

Общинник не может пасти свой скот на чьем-либо огороженном лугу или чужом лесу, не уплатив десятину владельцу этих угодий[345]. Строго запрещается рубить {80} деревья в чужом лесу[346]. О разделе общинных угодий между соседями возможно идет речь в той главе Вестготской правды, где запрещается оспаривать разделы, осуществленные по решению большинства или «лучших людей»[347].

Важно отметить, что государство всячески противодействует применению обычного права, сохранившего еще много общинных пережитков. Судьям не разрешается разбирать дела, не предусмотренные судебником; в подобных случаях предписывается обращаться к королю[348]. Запрещается привлекать к ответственности родственников и соседей преступника[349].