Готские войны

Вы думаете, что вот так все просто, и теперь конь упадет и умрет, или начнет кричать: «пристрели меня хозяин, я больше этого не вынесу», ан нет. Раненый конь, рванулся, вперед и вбок от ужалившей его блохи, встал на дыбы скидывая всадника и обрушился мертвой тушей на моих воинов ломая строй. И вот только что, я стоял в третьей шеренге, как бы не при делах, а теперь мертвая кляча снесла на фиг пол нашего строя, а уже через бьющуюся в предсмертных судорогах животину перескочил второй всадник и рубанул меня мечом.

Удар хороший, и доспех хороший, я в последний момент кинулся ближе к коню одной рукой страрасяь приподнять щит, и вражеский меч прилетел мне почти по спине, а я с низу из-под щите вогнал врагу свой клинок в живот. Удар был сильный с подседом, от этого мой меч пробил корпус и достал аж до горла. Вражеский конь теряя седока, прорвался мне за спину и прыгнул в воду между ладьями, а я опять потерял меч. Он остался в животе у ускакавшего прочь всадника.

Мой маленький отряд, оставшийся в центре боевого порядка после прорыва фронта уже обречен, я схватил первого воина за куртку на спине и потащил к воде.

— Отходите к лодкам — прокричал я ему в ухо.

Звяк, тресь, прилетела стрела мне в доспех.

На возвышенности гарцевали несколько конных и метали в нас стрелы. В скольких реальных схватках я был? Да наверное в пяти, и вот сейчас я чувствую себя совершенно по другому. Голова крутится как радар станции ПВО, глаза видят все, а мозг считывает и анализирует ситуацию. Вот воин на коне поднял лук, дуги лука распрямились, моя рука уже на автомате подняла щит, а коленки подогнулись и я присел уменьшая площадь поражаемого пространства. Бум, стрела воткнулся в щит. А в этот момент я увидел смерть всадника.

Копье вошло в спину лучника, а его лошадь получив мощный пинок в задницу с испуга кинулась вниз к воде. А потом еще и еще появлялись конные с копьями, что вначале как то не стройно, а потом всей лавиной навалились на спину врагам. От такого натиска, конные германцы кинулись к воде, сминая моих воинов, а я получив новый удар грудью испуганного вражеского коня полетел в воду прямо под киль шатающейся на воде ладьи.

Корабль повело волной в сторону и килем прижало мой меч. Я бросил оружие и попытался встать, но копыто чьего то коня наступило мне на ногу, после чегоперепуганное животное бросилось к противоположному берегу. Болью разорвало грудь, невыносимой болью, а в легкие сразу попала вода. Я с трудом встал на колени и прижался к борту ладьи откашливаясь и отхаркивая из легких воду.

Это ж надо, на ровном месте чуть не утонул.

Я с трудом встал на четыре кости и тут кто то потянул за плече, и меня втащили на ладью.

— Ах Чеслав, какой ты удачливый рикс — проорал мне в лицо Радомир, перекрикивая шум боя — вон смотри к нам Радко прискакал, и ударил в спину германцам. Теперь эти готы не уйдут, мы зажали их с двух сторон.

Я с трудом поднялся и сел на скамью. Осмотрелся, да вот так бой, я почти не проявил чудеса героизма и стойкости, чуть не утонул, уже видно, что потерял половину своего отряда, а брат называет меня удачливым вождем. Если в каждом походе я буду терять по половине своего войска, то с кем я останусь, и где тут удача?

Рядом тренькнула тетива арбалета, я повернул голову и увидел семь моих воительниц, что равномерно, как на тренировке, наклонялись, взводили, накладывали болты, целились и пускали болты в незадачливых строителей нового мирового порядка.

Я склонил голову за борт, где то там на дне лежит мой меч и щит там же, да хороший князь, одноногий и без оружия. Я пошарил за спиной и нащупал топорик, достал, а потом с трудом встал с прислонился в героической позе к носу корабля.

Нужно, что бы воины видели своего князя, а то еще побегут в панике, хотя куда тут бежать. Пешие стояли почти по колена в воде, прикрываясь щитами и тыкали копьями последних конных воинов германцев, а воины Радко рубили врагов в спины мечами. И такая катавасия продолжалась ещё очень долго.

Когда бой был закончен, я отсалютовал поднятой рукой Радко и крикнул — а где Казмир?

— Там — показал мечем Радко.

Я присмотрелся и увидел кучу трупов приваленных лошадьми, потом аккуратно слез с ладьи поднял копье и опираясь о него как о костыль по хромал к трупам. Люди Радко извлекли тучного мужика лет пятидесяти. У трупа не било одного глаза, а из разорванной спины торчал кусок обломанного древка. Кто то удачно всадил копье в грудь незадачливому германскому риксу так, что наконечник копья вылез со спины, потом уже при палении обломилось и древко копья.

— Где этот воин, что убил вражеского князя? — спросил я.

Радко показал на мертвого воина, что лежал рядом.

— Его сразу ближник Казмира мечем рубанул, они так и упали вместе — тихо произнес Радко.

— Ну что Радко, теперь твоя душа успокоилась, честь твоего рода восстановлена? — я показал на труп — можешь забрать себе голову врага.

— Его тело мы утопим в болоте, а голову бросим в свиной навоз.

— Сколько людей у тебя осталось? — спросил я.

— Меньше сотни — ответил Радко.

— Вот как, а я думал, что ты ушел с сотней конных.