Готы

При упоминании о столь внезапной смерти столь высокопоставленной персоны в Константинополе всякий прежде всего невольно думает об отравлении. Именно этим способом в царственном граде на Босфоре предпочитали избавляться от «нежелательных элементов». Не исключено, что какой-нибудь ревностный приверженец христианства, решил отомстить Атанариху за жестокое преследование старым готским судьей христиан («лучше поздно, чем никогда»), подмешав малую толику «смертного зелья» в, вероятно, слишком обильное, да к тому же непривычное для готского желудка угощение. Вкусы и кушанья «ромеев» весьма отличались не только от тогдашних готских, но даже от наших современных. Конечно, основная масса трудового люда, обдираемая налоговиками императора, как липка, перебивалась кое-как лепешками из муки грубого помола, кашей, зеленью, вареными бобами. Зато на трапезах скоробогатых «новых римских», знати и уж тем более благочестивых императоров «ромеев» подавали подлинные кулинарные шедевры. Причем не просто какие-то спинки карпа в хиосском вине[306], а, скажем, считавшееся особо изысканным кушанье под названием монокифрон, состоявшее из белых капустных кочерыжек, свиного сала, рыбы четырех сортов (стерлядь, сазан, горбыль и даже рыба-меч), яиц и сыра разных видов. И все это готовилось в одном котле и подавалось на стол в одном блюде! Как было готским «варварам», пусть даже самым знатным, с непривычки все это не только проглотить, но и переварить? Хотя вполне возможно, что дело не только в непривычной кухне. А просто зимнее путешествие из Дакии в Константинополь слишком утомило дряхлого готского «юдекса», и он, «оттянувшись по полной» в Царьграде, пал жертвой инфаркта или инсульта. Несмотря на то, что Атанарих умер, договор, заключенный покойным с Империей, оставался в силе до самой смерти Феодосия I Великого. Многие знатные вестготы поступали в римскую армию и часто достигали высоких чинов.

Об особом уважении, которым Атанарих пользовался у римлян, свидетельствует прежде всего то, что август Валент после трех не слишком успешных для римского войска походов на готов с целью наказать их за поддержку узурпатора Прокопия был вынужден заключить с ними мир. Этот мир был заключен на гребных судах (видимо, накрытых помостом) посреди Истра, в равном удалении от территорий недавних противников (так же много позже – при заключении Тильзитского мира в 1807 г. – встретились посреди Немана императоры Наполеон и Александр). И всему миру стало ясно, что готы поражения не потерпели. Император же Валент победы над готами не одержал.

Как писал Аммиан Марцеллин в книге XXVII своих «Деяний»:

«Император, человек недалекий, но вообще весьма трезво оценивавший положение дел, пока его не развратили льстецы, и он не истерзал государство достойными вечных слез убийствами, подверг этот вопрос тщательному обсуждению и решил, что следует дать готам мир. И вот с нашей стороны были посланы к ним Виктор и Аринфей, состоявшие тогда магистрами пехоты и конницы. Когда они подтвердили в своих донесениях, что готы согласились на предложенные условия, выбрано было подходящее место для заключения мира. И так как Атанарих заверял, что он связан страшной клятвой и заветом отца своего никогда не ступать на римскую землю и нельзя было его заставить, а императору было непочетно переходить к нему, то решено было, что они встретятся на гребных судах на середине реки. Император с оруженосцами с одной стороны и Атанарих со своими людьми с другой встретились для заключения мира, согласно условиям. Устроив это дело и получив заложников, Валент возвратился в Константинополь».

В этом кажущемся вполне достоверным и далеком от выражения каких-либо симпатий к готам фрагменте «Деяний» Аммиан изображает Атанариха достойным, во всем равным римлянам, военно-политическим противником. Римляне вынуждены послать в его земли своих переговорщиков, чего победители обычно первыми не делают, принимая посланников от побежденных. Ни в ходе предварительных, ни в ходе основных переговоров готский «юдекс» не предстает перед читателями «варваром» – «темным дикарем», которого без всякого труда обводят вокруг пальца императорские чиновники и военачальники («ипаты и стратиги»). Август Валент вынужден пойти на то же унижение, на которое был вынужден пойти император и самодержец всероссийский Александр I в 1807 г. в Тильзите. Атанарих – живое подтверждение одного из наиболее оспариваемых историками утверждений Иордана: среди готов имелись высокообразованные люди, по праву считавшиеся учителями своего народа.