Готы

Хотя христианство и стало государственной религией Римской империи, память о языческом прошлом была еще слишком свежа, чтобы можно было считать язычество окончательно преодоленным и безвозвратно выброшенным на свалку истории. Необдуманное включение крупных языческих контингентов в римскую систему обороны на Данубе казалось христианским императорам «ромеев» чересчур рискованным. Не зря ведь считается, что, посылая Вульфилу христианским миссионером к его соплеменникам-готам, римская церковь, да и светские власти империи (тогда — почти сплошь арианские), втайне надеялась на смягчение нравов и, прежде всего, воинственности готов, в результате их христианизации. И что, как уже говорилось выше, именно с целью ослабления природной воинственности готов Вульфила не перевел на их язык наиболее воинственные части Священного Писания, описывающие безжалостное истребление ветхозаветными израильтянами нечестивых ханаанеев и прочих язычников, врагов богоизбранного народа — например, Книгу Иисуса Навина, Книги Царств и Книги Маккавейские. Хотя, судя по поведению готов на имперских землях в период после их ознакомления с «сокращенным и обезвреженным» Вульфилой вариантом Библии (мало чем отличавшемуся от их поведения на римских территориях в период до ознакомления с этим «сокращенным и обезвреженным» вариантом Святого Писания), старания «готского апостола» не слишком-то способствовали уменьшению воинственности готов…

Внимание, читатель! Мы подходим к описанию странных, если не сказать — гротескных — событий на западноготско-восточноримской границе, о которых нам сообщают греческие авторы вроде Евнапия Сардского, бывшие их современниками (хотя и не очевидцами). И о которых у нас, к сожалению, нет сведений «из первых рук». Утверждения этих авторов (как правило, язычников, пристрастно судящих о христианстве и его последователях, как о «мошенниках» и «обманщиках») сводятся к следующему. Стремясь доказать, что они — христиане, и потому достойны быть пропущены через спасительный кордон, вестготские беженцы (по мнению указанных авторов, все еще «косневшие в язычестве»), стали чисто внешне подражать тому, что видели у готов-христиан. Или просто вели себя так, как, по их разумению, надлежало вести себя христианам (в отличие от готских язычников). Многие «специалисты по Вульфиле» полагают, что эта нарочитая демонстрация готскими мигрантами своей приверженности христианским обычаям диктовалась исключительно «соображениями текущей политики», нося чисто оппортунистический характер, с целью «обмануть доверчивых римлян». Просто потому, что все готы, подлинно уверовавшие во Христа, давно успели перейти через Истр на «ромейскую» сторону во главе с Вульфилой. Спасаясь от присных Атанариха, чтобы не быть вынужденными изменить Христовой вере или пасть жертвой религиозных гонений.

Конечно же, софисту-эллину Евнапию, ярому приверженцу изменившего христианству, пытавшегося возродить язычество в качестве государственной религии, императора Юлиана Отступника и не меньшему врагу Христовой веры и ее адептов, чем оный император (сраженный в битве с персами прилетевшим неизвестно откуда дротиком, направленным, по мнению некоторых христиан, святым Меркурием или же самим Иисусом Христом), не следует безоговорочно доверять. Особенно в религиозных вопросах. Однако его, к сожалению утраченный, но использованный Дексиппом, как и Аммианом Марцеллином, исторический труд в четырнадцати книгах, именно в силу неоспоримого авторитета этих двух античных историков, следует считать весьма ценным источником. С другой стороны, то, что пишет Евнапий, представляется вполне логичным. Почему бы готам, измотанным непрерывными боями с гуннами и деморализованным постоянными военными неудачами, после невзгод бегства в Сарматские горы, лишений зимы, проведенной в Карпатах, или «Кавкаланде» (Аммиан), было не прибегнуть, под нажимом гуннской конной «нелюди», весной 376 г. к «невинной» хитрости? Ради обретения желанной безопасности на римской стороне. А возможно — также высказав тем самым свое «фэ» прежним, языческим богам. Ведь эти «боги предков» бросили своих приверженцев в годину бедствий. А вот новый, христианский Бог всего двумя десятилетиями раньше спас-таки своих готских приверженцев, уведя их из ставшей им мачехой «родины-матери» на юг. И помог им обрести за Истром, у «ромеев», безопасность. Может, Господь (Фрауйя) Бог христиан и впрямь добрей и сильней, чем старые боги готонов? Или — того хуже: Он — «правильный» бог, а их боги — «неправильные»?