Готы

Наряду с этой опирающейся на исторические факты версией предыстории падения испанской державы вестготов, дополнительно подтверждающейся ролью иудеев после покорения Испании арабами, существует и другая, легендарная и романтическая версия. Ибо поэтической натуре арабов (в первую очередь), видимо, претило столь сухое и рациональное объяснение совершившегося. В сложившейся вокруг завоевания Испании маврами-мусульманами легенде играет большую роль некий таинственный граф Юлиан (Хулиан). Отважный и опытный воин, удерживавший, в качестве вестготского наместника последний христианский плацдарм в Северной Африке (на месте нынешних Сеуты или Танжера, из легенды точная локализация его не совсем ясна). Долго успешно отстаивавший это «предмостное укрепление» от арабов. Однако осознавший со временем безвыходность своего положения. И заключивший с маврами своего рода «джентльменское соглашение», обеспечив себе и своим людям выживание и освободив воинов ислама от необходимости совершать дальнейшие кровопролитные штурмовые атаки на христианскую твердыню. Так сказать, вооруженное перемирие на неопределенный срок. Юлиан отправил свою дочь-красавицу Флоринду (или Каву) к царскому двору в Толет. Чтобы благородная девица научилась там изящным манером и получила образование, соответствующее ее высокому происхождению. Наслаждаясь в полной мере ароматом царской резиденции. С учетом того, что нам известно о нравах при царском дворе в вестготской державе, шансов сохранить свою добродетель незапятнанной у юных придворных дам было не слишком много. Если они, конечно, не спасались от соблазна за стенами женского монастыря. Что, однако, лишало их надежд удачно выйти замуж. К тому же на прекрасную Флоринду-Каву «положил глаз» сам царь вестготов Родерих (Родрик, в позднейших испанских романсах — Родриго). Которому посчастливилось как-то подглядеть за ней (как некогда израильскому царю Давиду — за прекрасной Вирсавией) из окна своего толетского дворца во время купания. Что не исключено, если германские девушки продолжали купаться совершенно голыми, как во времена Публия Корнелия Тацита. Как бы то ни было, Юлиан узнал о том, что Родерих соблазнил его дочь. Поскольку у него, как царского наместника, не было возможности привлечь царя к ответу за содеянное, Юлиан замыслил измену. Сговорился с врагами-иноверцами, выжидавшими за стенами обороняемого им города. И тем самым дал последний толчок к завоеванию Испании, о котором военачальник мавров Муса ибн Нусайр и без того думал денно и нощно.

Современные историки находят в этой легенде рациональное зерно. В начале VIII в. при халифе Валиде I границы всемирного (по замыслу) мусульманского государства — халифата, чьей основной движущей силой были обратившиеся в ислам арабы (лат. сарацины, греч. сарракины) — вплотную приблизились к испанскому царству вестготов. Арабский полководец и вали (правитель) Африки Муса ибн Нусайр, усилив свою армию принявшими ислам берберами, завоевал в 707–709 гг. остатки ещё сохранившей независимость «ромейской» Северной Африки и вышел к берегам «Моря мрака». Только одна христианская крепость продолжала оказывать арабам ожесточенное сопротивление, надолго задержав их дальнейшее продвижение. Это была Гептадельфия (греч. «У семи братьев»), или, по-латыни «Ад септем фратрес», сокращенно «Ад Септем» («У семи»), принадлежавшая Восточной Римской империи. Владевшей, после завоевания вандалоаланского царства преемников Гейзериха нашим старым знакомым стратегом Велизарием при августе Юстиниане I, всем североафриканским побережьем.

Именно в ходе войны Юстиниана с африканскими вандалами произошло первое, на африканском театре военных действий, столкновение «ромейских» войск с вестготами. Вестготский царь Теудис (Тиудис, Теода, Февда, Феодорих или Теодорих III), родом из остготов, правивший Испанией с 531 г., вмешался в «ромейско»-вандальский конфликт на стороне вандалов. Последний царь вандалов Гелимер, вступил с Теудисом в переговоры, он собирался бежать с царской сокровищницей в готскую Испанию, но не сумел (хотя, возможно, успел передать вестготам часть скоровищ, награбленных еще Гензерихом в Ветхом Риме, включая священную утварь из Иерусалимского храма Единого Бога). Покорив вандальскую Африку, Велизарий выбил вестготский гарнизон из Гептадельфии — единственного владения вестготов на африканском берегу близ Геркулесовых столпов — и занял город, присоединив его к «Ромейской василии».

Возможно, Теодорих III таким образом пытался поддержать не только Гелимера, но и единоплеменных ему италийских остготов в их разразившейся в 534 г. войне с «ромеями». Пока стратеги августа Юстиниана покоряли остготскую Италию, вестготские войска совершили вторжение в уже фактически принадлежавшую «Римской империи» Юстиниана Африку и захватили крепость Септем, но вскоре вновь утратили ее и, побежденные «ромеями», были вынуждены эвакуироваться назад в Испанию через Гадитанский пролив.