Готы и славяне. На пути к государственности III-IVвв

Далее Исидор Севильский сообщает: «Год эры 623-й, власти Маврикия 3-й [586 г.]. После смерти Леувигильда был коронован его сын Реккаред. Тот был в высшей степени предрасположен к нечестию и войне, а этот – к благочестию и миру. Тот искусством оружия расширял владения племени, этот возвышал славу племени торжеством веры. Ведь в его правление, когда он принял католическую веру, весь народ готов был отвращен от ошибочной пагубы и возвращен праведной вере [589 г.]»[527]. Итак, происходит очередная, вторая «мгновенная» трансформация религиозных взглядов готов, но опять возникает вопрос об искренности описания события.

От кого и как были получены готами первые сведения о новой вере, мы указали выше. Однако мало внимания уделялось некоторым ремаркам в этих же источниках, очень важных, по нашему мнению, в которых выражались сомнения в истинности христианизации готов. По утверждению того же Феодорита, «вообще, они не во всем оставили учение предков»[528]. Особенно ярко этот вопрос освещен у Евнапия в описании перехода готов в Империю[529]. А ведь это подтверждается почти всей письменной историей готов, что говорит о незыблемости в их обществах языческих религиозных традиций. Восторженные же сообщения церковных авторов о принятии готами христианства скорее можно отнести к христианской проповеди, чем к исторической правде.

Современные же исследователи, в большинстве своем не касаясь вопроса трансформации готских религиозных взглядов, признают становление в их потестарных образованиях христианства. В доказательство они обычно приводят так называемые «Страсти святого Саввы Готского», а также факт перевода Библии Вульфилой на готский язык. Однако, по нашему мнению, это произведение не является доказательством завершенной христианизации готов и не затрагивает вопроса трансформации их религиозных взглядов. Так, «Страсти святого Саввы Готского» повествуют только о начале становления новых религиозных взглядов в среде тервингов, только на одной из частей готского ареала и реакцией на это их верховной власти. Там кратко описана только жизнь, мучения и смерть одного из первых готских христиан, а также показано поведение перепуганных людей, которые под страхом смерти могут признать или отречься от чего угодно. В этом коротком повествовании прямо указывается, что «этот человек, ортодокс, гот по происхождению и житель Готии, сверкнул подобно молнии на небосводе, среди „строптивого и развращенного рода“ в своих деяниях…»[530]. Постоянно изгоняемый своими же соплеменниками, ищущий смерти не только для себя, но и для своего ближнего, вряд ли его можно считать образцом христианской добродетели. И о какой христианизации готов можно говорить, если из текста понятно, что никто даже не выступил в защиту христианина Саввы. Следовательно, данное доказательство, по нашему мнению, приводить некорректно. Зато это сообщение характерно для христианской церкви, которой были нужны святые и мученики любых национальностей.