Готы в эпоху Великого переселения народов

Одно из первых вторжений в правобережные провинции Дуная связано с возможным участием готов в «скифской» войне 232—238 гг., единственным косвенным подтверждением которого является фрагмент из сочинения Петра Патрикия. Он сообщает: «...народ карпы, завидуя, что готы получали ежегодно от римлян дань, отправили послов к Тулию Менофилу (наместнику Нижней Мёзии. — В.Б.) и с дерзостью требовали денег»[351], ссылаясь на то, что они якобы храбрее готов. Судя по отрывку из текста Дексиппа, готы могли принимать участие в «скифской» войне лишь нa заключительном ее этапе, во время правления Пупиена и Бальбина, т.е. в 238 г. «При них, — сообщает Дексипп, — карпы сражались с мисийцами, и в то же время началась скифская война и была разорена Истрия»[352]. На основании столь скудных свидетельств практически невозможно высказать какое-либо предположение по поводу конкретных действий и значительности участия готов в этой войне. Но очевидно, что если в некоторых случаях можно назвать районы расселения готов, то не всегда имеются достаточные основания говорить об их политической гегемонии в это время в левобережных областях Нижнего Дуная.

Из сообщения Петра Патрикия мы узнаем о попытке со стороны империи вызвать враждебные отношения между карпами и готами, что имело смысл в том случае, если речь шла о соседствующих племенах, когда совпадали районы их вторжения в империю. Поэтому можно считать, что в «скифской» войне 232—238 гг. участвовали придунайские готы (везеготы). Кроме того, после 238 г. именно везеготы выступают во вспомогательных войсках империи. Так, в 242 г. при императоре Гордиане III (238—244) они входят в состав войск, направленных на борьбу с персами[353].

О следующем вторжении готов в Нижнюю Мёзию сообщает лишь Иордан и относит его к концу правления императора Филиппа (244—249), к 248 г.[354] Дексипп повествует об осаде Маркианополя «скифами»[355]. По Иордану, это вторжение было организовано королем готов Остроготой (218—250). В историографии «проблема Остроготы» сводится к следующим вопросам. Во-первых, был ли в действительности такой король у готов? Одни исследователи считают, что его имя вымышленное[356] и что это предводитель везеготов Книва[357]. Другие подчеркивают, что Острогота исторически реален[358]. Во-вторых, если Острогота являлся реальной исторической фигурой, то в какое время он жил? К концу III в. его деятельность относили Л. Шмидт и Г. Гутшмид[359]. Некоторые исследователи считают, что Острогота был современником императора Филиппа (244—249)[360]. В-третьих, являлся ли Острогота последним королем над всеми готами, т. е. до их разделения, как считал Р. Хахман, или первым королем остроготов, как утверждает вслед за Р. Венскусом X. Вольфрам[361]? Р. Хахман полагает, что принадлежность Остроготы к Амалам остается неясной и что Аблабий называл его вождем всех готов. Лишь Кассиодор в силу известных политических причин акцентировал внимание на том, что Острогота господствовал только над частью готов (остроготов)[362].

Союзниками Остроготы, кроме певкинов, тайфалов, вандалов-асдингов, были карпы, которые представили ему три тысячи воинов.

Как полагает Е.Ч. Скржинская, король готов, чтобы лишить карпов самостоятельности в военных действиях, присоединил к ним некоторое количество воинов из своего племени и всех певкинов и поставил во главе этого крупного отряда двух вождей — своих соплеменников Аргаита и Гунтериха[363]. Р. Кепке впервые высказал мнение, что биограф императора Гордиана (238—244) Капитолии соединил имена Аргаита и Гунтериха в одно имя Аргунт[364]. По Капитолину, вторжение в империю скифского царя Аргунта относится к 244 г. Однако еще Л. Шмидт обратил внимание на то, что Капитолий ошибочно переносил поход Аргунта-Аргаита и Гунтериха на более раннее время[365]. В результате этого похода была опустошена Мёзия и Фракия. Но так как упоминается лишь осада Маркианополя, то, вероятно, нападению подверглась не вся Мёзия, а только ее восточная часть и прилегающие к ней районы Фракии. Откуда было предпринято вторжение, Иордан не указывает, но говорит, что готы жили «в отдалении» (remoti) за Дунаем, «в своей стране» (in patria... versantur), т.е. не на землях империи. Он говорит об их переходе через Дунай, причем совершенном вброд (Danubium vadati)[366].

Состав участников вторжения дает основания полагать, что поход 248 г. был совершен придунайскими готами (везеготами), так как обычно объединения варварских племен для вторжения в земли империи формировались, как правило, из тех племен, районы расселения которых находились недалеко друг от друга. В составе участвовавших в походе 248 г. нет ни одного племени, жившего восточнее Днестра, хотя Дексипп и называет участников набега «скифами».