Говард и кельты

Когда народ расколот на множество независимых племен или кланов, каждый из которых существует сам по себе, неизбежны раздоры, обиды и междоусобная грызня. И когда на горизонте объявляется некая новая сила (будь то римляне или саксы), часть кланов устремляется к ним, в надежде найти союзников против местных недругов. Они словно бы и не отдают себе отчета, что чужеземцы вскоре поглотят их всех, одного за другим. Так было, например, в 51 году в Британии: вождь силуров Каратак потерпел поражение и бежал в земли бригантов просить о помощи, — но правительница Картимандуя велела заковать его в цепи и передать римлянам. Не стоит сомневаться, что вскоре и ее земли оказались под властью врага.

Тот же дух разобщенности в разное время проявлялся и у других народов: у греков в древности, у итальянцев — в Средние века, у индейцев — в ходе европейского завоевания, и наконец у нынешних арабов. Зачастую подобная раздробленность нации порождала блестящих личностей, вождей и полководцев. Но жизнеспособность такого общества невелика. Рано или поздно найдется могущественный противник, который поглотит его по частям. И, возможно, только тогда народ наконец осознает свое единство.