Говардс-Энд

— Это были люди, которые не смогли придумать ничего более интересного, — ответила сестра, чувствуя, что этот мяч надо забить. — Так что имей в виду: ты должен работать или должен притворяться, что работаешь, как это делаю я. Работать, работать и работать, словно ты спасаешь свое тело и душу. Честное слово, это необходимо, мой милый мальчик. Посмотри на Уилкоксов, посмотри на мистера Пембрука. При всех недостатках характера и мировосприятия, такие люди вызывают у меня больше симпатии, чем многие из тех, кто обладает массой положительных качеств. Думаю, это оттого, что они постоянно и честно трудятся.

— Только не говори мне об Уилкоксах, — простонал Тибби.

— И не надейся. Это настоящие люди.

— О Господи, Мег! — запротестовал Тибби и, неожиданно разозлившись, сел прямо. Несмотря на недостатки, у него был твердый характер.

— Ну хорошо, они очень похожи на тех, кого мы называем настоящими людьми.

— Нет, нет и нет!

— Я подумала о младшем Уилкоксе, которого когда-то сочла человеком никчемным и который вернулся из Нигерии совсем больным. Но он отправился туда вновь, как мне рассказала Иви Уилкокс, из чувства долга!

Слово «долг» всегда вызывало у Тибби стон.

— Ему не нужны деньги, ему нужна работа, хотя работа эта отвратительная — скучная местность, вороватые туземцы, постоянная суета по поводу питьевой воды и пищи. Нация, которая рождает таких людей, может по праву гордиться. Неудивительно, что Англия стала империей.

— Империей!

— Меня не интересуют результаты, — сказала Маргарет с некоторой грустью. — Это для меня слишком сложно. Я смотрю на людей. Империя меня тяготит, но я могу оценить героизм, который потребовался для ее создания. Лондон тоже меня тяготит, но то, что делают тысячи замечательных людей, чтобы сделать Лондон…

— Тем, что он есть, — ухмыльнулся Тибби.

— Тем, что он есть, к сожалению. Я хочу деятельности без цивилизации. Не парадокс ли? Хотя полагаю, именно это мы найдем на небесах.

— А я, — сказал Тибби, — хочу цивилизации без деятельности, что, судя по всему, мы найдем в противоположном месте.

— Так далеко тебе идти не потребуется, Тиббикинс, если таково твое желание. То же самое ты обнаружишь в Оксфорде.

— Глупая…

— Если я глупая, давай вернемся к поискам нового дома. Я бы даже могла жить в Оксфорде, если ты не против, в северной части. Я бы согласилась жить везде, кроме Борнмута, Торки и Челтнема. Ах да, еще Илфракомба, Суониджа, Танбридж-Уэлса, Сурбитона и Бедфорда. Там — ни за что.

— Тогда в Лондоне.

— Я согласна, но Хелен хотела бы уехать из Лондона. Однако мы вполне могли бы иметь дом в деревне и квартиру в городе, если будем держаться вместе и объединим свои средства. Хотя, конечно… Что-то я заболталась! Но подумать только, что есть люди по-настоящему бедные. Как они живут? Я умерла бы, если бы не могла ездить по миру.

При этих словах дверь распахнулась и в комнату в крайнем возбуждении вбежала Хелен.

— Дорогие мои, знаете, что случилось? Никогда не догадаетесь! Какая-то женщина спрашивала меня, не знаю ли я, где ее муж. Кто-кто? (Хелен любила изображать, как она удивляется собственным словам.) Да, ее муж, именно так.

— Это не про Бракнелла? — воскликнула Маргарет, которая недавно наняла безработного, носившего эту фамилию, чистить ножи и ботинки.

— Я предложила ей Бракнелла, но он был отвергнут. Как и Тибби (Тибби, ликуй!). Это кто-то, кого мы не знаем. Я сказала: «Ищите, моя милая. Как следует осмотритесь, поищите под столами, ткните кочергой дымоход, потрясите салфеточки. „Муж! Где ты, муж?“» А как потрясающе она одета и позвякивает точно люстра.

— Слушай, Хелен, что все-таки произошло?

— Я же вам говорю. Вообще-то я репетировала свою речь. Энни, глупышка, открывает дверь и впускает в дом женщину. Та идет прямо ко мне, а я только рот успеваю открыть. Потом мы начинаем разговор — очень вежливо. «Мне нужен мой муж, и у меня есть причина считать, что он здеся». Нет, как я несправедлива! Она сказала не «здеся», а «здесь». Выговорила все идеально. Тогда я спросила: «Как его зовут?» — и она ответила: «Лан, мисс». Вот так.

— Лан?

— Лан или Лен. Мы не слишком отчетливо произносим гласные. Ланолин?

— Но какое удивительное…

— Я сказала: «Моя дорогая миссис Ланолин, случилось ужасное недоразумение. Какой бы красавицей я ни была, моя скромность еще более замечательна, чем моя красота, и никогда-никогда мистер Ланолин не имел возможности даже взглянуть на меня».

— Надеюсь, ты получила удовольствие, — сказал Тибби.

— Конечно, — взвизгнула Хелен. — Исключительно приятный опыт. Миссис Ланолин такая душка — ищет мужа, словно он зонтик. Она куда-то задевала его в субботу после полудня, и довольно долго не испытывала никаких неудобств, но ночью ее охватила тревога, которая к утру усилилась. Завтрак показался ей не таким, как обычно, ленч — тоже, и вот она пришла в дом номер два на Уикем-плейс, ибо решила, что это наиболее подходящее место для поисков пропажи.

— Но каким же образом?..