Говори, никто не услышит

Пару минут Вероника раздумывала – куда ей лучше направиться: в библиотеку к Наде или в отделение к Виктору? Она решила, что лучше сразу к следователю. Объяснит на словах, смской – не тот случай. Виктор столкнулся с ней на крыльце, он спешил на вызов. Когда Ника начала сбивчиво говорить, он остановился, изумлённый, и произнес раздельно, чтобы она поняла: «Да, только что звонок был от её матери. Дочь Саша совершила самоубийство. На месте уже нашли записку с повинной. Поехали с нами».

Фотокамера на штативе стояла возле кровати, где лежала девушка. Проводок автоспуска сиротливо лежал на полу. В объективе отражался последний кадр – снимок её красивой тихой смерти. «Красоту мира не видят. Я говорю об этом, а меня никто не слышит, когда я говорю о ней», – дальше в записке следовало признание в совершённых убийствах.

«Йога помнишь? Йог Зыков ей помогал, – Виктор провожал взглядом карету скорой помощи, – она одна не справилась бы. У него силищи на десять чакр… Исчез бесследно. Странно, но эта тихая сумасшедшая убийца – единственное существо, к которому он привязался».

От матери они узнали, что Саша подкармливала его. Зыков и Саша выбирали бездомных, искали их на вокзале, в заброшенном здании старого завода, и в расселённых домах. Это было как занятие любовью – совместная охота за жертвой и последующее убийство. В памяти фотоаппарата сохранились снимки всех жертв. И даже съёмка того вечера, когда Вероника сидела на скамейке и болтала с друзьями. Как они убивали? Сначала усыпляли, йог владел техникой остановки сердца. Однажды, когда его душа была далеко отсюда, в своей медитации, что-то тёмное навсегда вошло в пустую оболочку его тела.

Аркет в ночь последнего убийства, гуляя по крышам, увидел эту парочку, но догнать не успел, а только спугнул. Сам же свалился вниз, на крышу пристройки к жилому дому. Вероника навестила горе-поэта спустя несколько дней. Он шёл на поправку.

Казалось, жизнь стала входить в свою колею. На дворе стоял тёплый сухой сентябрь.

Однажды, завтракая с Абром, Ника заметила: «Странно, у него обычная, как у многих мужчин, стрижка». Затрепетало в сердце – причёска такая же, как в тот день, когда он появился. Значит, сегодня уйдет? Она так и не успела придумать ему жестовое имя…

После прощания, Вероника долго курила у раскрытого в кухне окна, сил выходить на лестницу не было. Сколько она узнала за это время – о себе, о людях, которые жили с ней рядом. Душевные инвалиды оказались страшнее и опаснее чем те, у кого отсутствие чего-либо являлось физической особенностью.

В последний день Абр забрал бабу Настю. «Естественная, светлая смерть, она как подарок, как облегчение», – огонёк медленно тлел в её руке. Только сейчас Ника осознала – смерть примиряет со всеми потерями, с любой немощью и горем. Потому что за смертью нет её – такой невыносимой и прекрасной человеческой жизни.

Возвращаясь к столу, Верон споткнулась о табличку с названием улицы и номером дома, где она жила. Зачем Абр её приволок?

«На память, скоро пригодится», – сказал он.

Ей на память? Снова одни загадки.

Ника вытащила телефон и посмотрела на фото Абра: сквозь двойное изображение проглядывало добродушное лицо мужчины средних лет. Нике оно было знакомо, и ещё она чувствовала, что этот мужчина по-отечески любит её. Она даже помнила его мягкий низкий голос. Неужели Абр это?

Телефон завибрировал в руке Вероники – пришло сообщение от собакомамы. Она писала, что договорилась о выгодной рассрочке, и в новую квартиру можно переезжать на следующей неделе. Подробности расскажет при встрече. У Верон повеселело на душе: надо обязательно обсудить с собакомамой идею про студию в доме мертвой царевны. Она подхватила на руки, дремавшего на табуретке, терьера и, напевая свою звуковую азбуку, стала кружиться с ним по кухне. Ники довольно урчал ей в ухо. Синхронно танцу, кухонная лампочка замигала как условный сигнал – короткий, длинный и снова короткий. Виктор, как обещал, пришёл её навестить, и Ника ощутила, что очень рада его приходу. Её охватило предчувствие, что сейчас он расскажет что-то важное и хорошее.

День заканчивался удачно, несмотря на уход Абра.

Напоследок Вероника спросила его: «Ведь когда-нибудь всё изменится к лучшему? Не для кого-то одного, а для всех нас?»

«Да, если каждый услышит», – произнёс Абр и приложил слуховой аппарат к сердцу.

Эпиграф – отрывок из песни гр. "Люмен"

13

Игрок номер тринадцать. Та самая история про девчонку с Петроградки

«… Идёт последняя минута и форвард устремляется к воротам, пас на ближнюю штангу, восьмой замыкает, удар! Г-о-о-л!!» Это случилось уже в который раз. Она сидела дома в любимом кресле и не могла поверить, но факт был налицо: картинка на экране, огромное световое табло с цифрами, показывала, что она сошла с ума. Ну, спятила, как ещё это можно назвать? Марина, обычная двадцатисемилетняя девушка, умела предсказывать результаты матчей.