Говори со мной по-итальянски

Лукаса. Будто услышав мои мысли, он коротко оборачивается, продолжая взбираться вверх по лестнице.

— Родители не дома. Там, — он указывает на дверь слева, — Маркус. Прости.

Я морщусь от отвращения. Какого хр*на?! Неужели нет никаких норм поведения в чужом доме?! Даже если это обитель твоего лучшего друга, не значит, что можно все. Все, что угодно. А кузен Пьетры явно злоупотребляет гостеприимством.

— Здесь? — мы становимся у перил, когда ступени заканчиваются. — При Киане?

Лукас машет ладонью вниз.

— Паоло внизу, — назвав брата вторым именем, он вновь смотрит на дверь, за которой, без вариантов, происходит что-то бурное. — Вместе с Дейлом играет в баскетбол.

Стоны становятся громче. Я ощущаю, как краска заполняет каждый миллиметр моей кожи на лице. Смущенно отвожу взгляд, надеясь не вызвать этим насмешку Лукаса. Пускай мне и плевать на его мнение, я все равно не хочу натыкаться на издевательство в его холодных глазах.

Господи! Только сейчас до меня доходит, что в доме только я, эти трое придурков и девушка, которую я не видела. Ну, еще и Киан. Черт, вся компания, разделившая мою жизнь на «до» и «после» в сборе!

Лукас отходит от меня, чтобы постучать по темному дереву.

— Эй! — прислонившись к двери, требовательно восклицает он.

— Потише там. И, Маркус, заканчивай. Ответов не раздается, только ворчание подружки Марка, его рык и шлепки. Провалиться бы мне сейчас под землю!

Пожалуйста. Почему мне настолько неловко? Спрятав глаза под ресницами, я думаю, как бы быстрее свалить в спальню

Киана, а потом решаю не дожидаться следующих комментариев Лукаса. Я закрываюсь в комнате и громко выдыхаю. Диего однозначно посмеется над всем этим, когда я ему все расскажу. Но сейчас мне хочется закричать от вселенской несправедливости. Почему они ведут себя, как засранцы и считают, что это нормально? Я не верю, что

Маркус не знал о моем скором появлении. И если он все это делает специально, нисколько не удивлюсь.

Глухой стук вынуждает меня подпрыгнуть на кресле.

Вскоре доходит, что кто-то костяшками пальцев стучит в дверь. Поднявшись стремительно, я отворяю, ожидая увидеть рассыпающегося в извинениях Лукаса. Но нет. Как ни странно, это Марк. Как же я ненавижу эту наглую ухмылку на его губах.

Он голый по пояс, ремень на джинсах даже не застегнут. Одну ладонь парень упер в косяк, а другая опущена вдоль тела.

— Здравствуй, Ева, — хриплым, словно ото сна, голосом произносит Маркус.

В зеленых глазах вспыхивает огонь. Неожиданно его окликает Лукас. Я уже слышу его шаги по коридору — они могут сказать о разгневанном настрое Блэнкеншипа.

— Просто хотел поздороваться, — он машет свободной ладонью в воздухе, ещё немного искривив края губ. — Рад был тебя видеть.

Это он говорит, прежде чем Лукас не оттягивает его от проема. Голубые глаза блондина концентрируются на мне всего полминуты, а после он снова переключается на Маркуса и толкает лучшего друга вперед.

Пояснения к главе

[1] — Одна из самых известных поисковых систем Италии.

Глава 11

Ева

Я сосредотачиваюсь на маленьком мальчике около меня, который, не скрывая волнения, большими карими глазами оглядывает мою одежду и наблюдает за каждым сделанным мной движением. Попытавшись забыть, что произошло меньше пятнадцати минут назад, я открываю учебник по изучению итальянского для школьников и дошкольников. Касаюсь пальцами строк первого раздела, и тут же ругаю себя за то, что не профессиональна в данный момент. Возвращаюсь все время мыслями к недавно произошедшей сцене. Я обещала себе, что буду сильной и стойкой, но этого не происходит. Прямо сейчас этого не происходит.

Немедленно соберись, Ева.

— А мне обязательно учиться? Я не хочу сегодня, — жалуется

Киан и принимается вертеть пальцем глобус, уперев другой рукой подбородок.

— Когда-нибудь все равно придется, — мои ладони замирают над книгой.

Но я глубоко вздыхаю и открываю очередное издание: книга Джанни Родари[1] «Торт в небе». Я не просто так выбрала именно эту сказку данного автора. Мне кажется, в ней очень много смысла, и детям необходимо читать именно такие книги.

— И все же, — абсолютно по — взрослому начинает Киан, — я не хочу.

Я решаю повторить за ним:

— И все же нам это нужно.

Киан внезапно выпрямляется и отводит глаза от яркого глобуса. — Кому это нам?

Указываю пальцем сначала на него, потом — на себя.

— Тебе и мне.

Умный не по годам мальчишка хитро сощуривает глаза.

— Потому что тебе за это платят, — делает вывод он, — а я ничего не получаю.

Усмехнувшись, я ловлю себя на том, что все плохое вмиг улетучивается. Беседа с ребенком меня весьма увлекает.

— Ты получаешь знания, Киан.

Он задумывается, не прекращая оглядывать комнату. Словно на стенах записаны подсказки, видимые только ему одному.

— Зачем они мне? — вдруг спохватывается он.

Теперь задумываюсь я. Мне нужно ответить так, чтобы у него даже сомнений не осталось, ему необходимо выучить итальянский. В конце концов, в этом заключается моя работа.

Располагать к себе учеников, внедрять им любовь к предмету, не заставлять учить, а помогать им: раскрыть любовь к учебе.