Говори со мной по-итальянски

— Извини. Пожалуйста, извини…

Он отмахивается, уперев взгляд в окно. Кому как не мне знать, насколько сильно его терзают воспоминания о девушке, которая от него ушла. Он много рассказывал о ней, и я буквально пропиталась их общей историй любви. Увы, неудачной. Впрочем, в этом я с ним солидарна, потому как ничего с Алистером у меня не получилось.

— Может, посмотрим какой-нибудь фильм? — предлагает Селест, чтобы развеять поселившуюся между нами грусть.

Доминик, как та, которая чувствует себя провинившейся, предлагает Диего сделать выбор, но он передает ей эту возможность и сам уходит в гостиную. Он выходит на небольшой балкон с железными решетками. Кладет руки на перила, касаясь большими пальцами горшков с цветами, которыми он оказался окружен. Папа любит ухаживать за растениями. Вскоре белые гвоздики придется заносить в дом, а пока октябрьское, пусть и не очень теплое солнце, дарит им свое тепло. Вскоре они перестанут цвести, и нужно будет собрать с них семена. И только в следующем июле вновь будут радовать своей красотой.

Я оставлю девчонок и присоединяюсь к Диего. Он уже ласкает большими пальцами лепестки цветов. Взгляд смуглого и невысокого парня поднимается, стоит ему увидеть меня. В этот же момент брюнет прячет руки в карманах светлых джинсов и отдает все свое внимание красивому римскому району Монти, раскинувшемуся перед нами. — Мне здесь очень нравится, — произносит Диего.

Мы оба на одну секунду поворачиваем головы, услышав шум.

В гостиной что-то упало, девочки вскрикнули, но я разберусь с этим позже, а сейчас они пускай займутся устранением проблемы. Я больше нужна своему другу и хочу находиться рядом с ним.

— Если намекаешь, что хочешь переехать в эту квартиру, дай время, чтобы подготовить отца, — говорю я в шутку.

И радуюсь, когда слышу его смех. Искренний. И благодарный. Диего, видимо, признателен за то, что мне удается его отвлечь.

— Скажи, это ведь важно?

— Что именно? — спрашиваю я, посмотрев на него.

Вглядываюсь в его профиль — ровный нос с небольшой горбинкой, длинные ресницы, родинка на щеке.

— Любить и быть любимым. То есть, общество понемногу приходит к тому, что одиночество — тоже довольно неплохая вещь.

Раздумывая над тем, что только что сказал Диего, я вторю ему и смотрю вперед, позволяя ветру полностью царствовать в пространстве между нами. Позволяя ему властвовать, запутываться в моих волосах и остужать мысли. Я так сильно зла на Лукаса и его друзей, но это не должно касаться Пьетры.

Она замечательная, и я не имею права относиться к ней плохо.

— Не знаю, что тебе ответить на это, но я не представляю, как жила бы одна. Не представляю свою жизнь без вас, моих друзей.

Внезапно Диего притягивает меня за плечи к себе.

— Э-э-эй, сентиментальная моя! — говорит он, весело и негромко смеясь.

В то время уже голоса девчонок из гостиной становятся громче, а знакомая звуковая заставка говорит о том, что фильм они выбрали без нас. Кроме того, нам не удается с Диего предаться этому приятному дружескому моменту, потому что его полу объятия через просвечивающую шторку неправильно истолковываются. Дружное «о-о-о-о!» раздражает, поэтому мы отстраняемся друг от друга, принимаясь вновь любоваться прекрасным осенним днем.

— Ева, — зовет меня Пьетра, и я оборачиваюсь.

Девушка торопливо зашла на тесный балкон, из-за чего мне пришлось прислониться к решеткам. Я не сразу увидела в ее руке свой сотовый. Протянув его мне, Пьетра многозначительно повела бровью.

— Сообщения не перестают приходить. Кто-то тебе очень настойчиво пишет.

Она удаляется после этого, но не забывает ещё несколько раз оглянуться, чтобы одарить загадочной улыбкой.

Встретившись взглядом с Диего, я смущенно улыбаюсь, опустив веки. Он просит проверить смс-ки, уверенный, что Алистер достал мой номер.

— На самом деле, я не хочу, чтобы это был он, — отвечаю, чем очень удивляю его.

Брови Диего взлетают вверх, а его лицо немного вытягивается.

— Не понял. В чем дело?

— Я тебе многого не рассказывала и девочки тоже, потому что я попросила их, тебя не расстраивать.

— Тогда, может, пришло время сейчас обо всем поведать?

Я нерешительно киваю головой, молча соглашаясь с ним.

— Только сначала, — говорит Диего, — проверь все-таки сообщения.

Я так и делаю. Переворачиваю мобильный телефон экраном вверх. Разблокировка дисплея занимает меньше двух секунд, а потом мне приходится столкнуться с тем, что он показывает.

Двадцать два непрочитанных сообщения от Лукаса

Блэнкеншипа.

* * *

Диего все еще был слегка обижен на меня, когда пришел домой папа, и мы вдвоем провожали моих гостей. Это происходило дружно и интересно. Папа уговаривал всех остаться, чтобы выпить вместе чаю, поболтать, но все-таки было принято совместное решение расходиться. Мне не хотелось, откровенно говоря, никого отпускать, потому что совсем скоро наступит момент, когда собственные мысли и терзания вновь атакуют, и мне придется давать им отпор.

Улыбка была вымученной, хоть и я хорошо провела время.