Говорящая муха

Сей удивительный человек - Моисей Фишер - работал в нашем доме кочегаром.

В те времена (конец пятидесятых - начало шестидесятых) не во всех домах было центральное отопление. Очень многие многоквартирные дома в зимний период отапливались собственной котельной. Так было и у нас - вплоть до начала шестидесятых. Потом кочегарку закрыли, должность истопника упразднили. А вот раньше...

То, что нашего кочегара зовут Моисей Фишер - знали немногие. Все его звали "деда-кочегар", или просто "деда" - от слова дед, дедушка.

Деда сильно хромал - одна нога была у него повреждена. Долгое время я думал, что он, как и большинство окружавших меня инвалидов, воевал на Великой Отечественной войне и пострадал на фронте. Так, однако, мог думать только наивный мальчик, недавно приехавший в Молдавию из России.

Деда, конечно, на фронте не воевал. Во время войны - и не Отечественной, а Второй мировой - деда был гражданином Румынии иудейского вероисповедания и в армии не служил А имел свою маленькую пекарню. В результате несчастного случая - быть может, конечно, что это произошло во временной период между началом и окончанием войны, быть также может, что и связан этот случай был, скажем, с падением бомб, пожаром или артобстрелом - не знаю точно, как дело было, но ногу он себе здорово повредил. Был он, несмотря на это, могучим и сильным, а в лице было что-то напоминающее французского актера Жана Габена, но еврейского происхождения. Носил всегда одну и ту же, старую, поношенную одежду, из головных уборов предпочитал кепку.

Котельная, или кочегарка, размещалась в подвале дома и состояла из трех помещений. В первом, самом большом, находилась огромная печь, с тяжелой чугунной дверцей, снабженной глазком, закрывающемся висячей щеколдой. Печей, строго говоря, было две, но работала только одна. Вторая - точно такая же, была, видимо, резервной. Печи были с трех сторон оштукатурены, к ним подходили трубы с кранами, вентилями и специальными отростками, в которые вставлялись термометры. Напротив печи было два других помещения: угольный склад с люком для загрузки угля, выходящим на Болгарскую, и подсобка.

Подсобка и была нашим подростковым клубом. В ней находились два непрерывно работающих и гудящих здоровенных насоса с электроприводами, слесарный верстак и топчан-лежанка, на котором в позе римского патриция возлежал деда-кочегар.

В этой позе он проводил значительную часть времени, в этой же позе он читал нам нравоучения - то есть, учил нас нравам. Деда много курил, охотно пил спиртное, делясь с нами и принимая подношения от нас, при каждом удобном случае активно заманивал к себе в подсобку дворничих, уборщиц, да и любых других баб, которых ему удавалось соблазнить. К такому образу мыслей и действий деда склонял и нас. Так, нам было дано указание: если заметите, что в какой-нибудь подъезд зашла незнакомая баба с улицы и там курит, или спустилась в каком-то подъезде в подвал по нужде - немедленно докладывайте. Потому что:

"Тая баба, которая курит, тая и пьёт, тая и е... даёт".

Моисей Фишер. Максимы.

"Тая", это на нашем диалекте означает "та", "которая". Говоря о женщинах, деда внушал нам, что мы ошибаемся, полагая, что интерес к сексу (этого слова он, конечно не употреблял - были другие, гораздо более понятные) у мужчин больше, чем у женщин. У женщин тяга к этому гораздо сильнее, чем у мужчин, считал деда, и в доказательство приводил поведение кошек в период спаривания.

"Бабы - кошки".

Моисей Фишер. Максимы.

Кроме теоретических занятий на темы взаимоотношений полов, деда особо продвинутым предлагал и практические занятия с некоторыми из своих конфиденток. По слухам, этой чести удостоился Ш.С. Я же был слишком молод, правильнее сказать, слишком мал, да, к тому же, рассудочен, боязлив и окончательно испорчен пропагандой личной гигиены, которой нас изводила советская власть, поэтому о практических занятиях знал только понаслышке от старших товарищей.

Второй по значимости темой наших бесед была политика. Деда был первым, кто заронил в моём мозгу сомнения относительно всеобщей поддержки идей коммунизма. Он открыто выражал сомнения в ценности коммунистического устройства общества: "При коммунизме как будет? - Дадут тебе пару брюк и один пиджак на два года - и носи! Поменять нельзя. Выдадут пару трусов и пару носков на год - и всё! Денег не будет - что выдадут, то у тебя и есть".

"При коммунизме купить ничего будет нельзя!"

Моисей Фишер. Максимы.

Не обошел нашу кочегарку стороной и Карибский кризис. Помните - это когда Фидель Кастро освободил Кубу от американцев, а Хрущев туда завёз ракеты, а Кеннеди собирался на нас нападать, и все ждали войны. Деда был единственным, кто нас успокоил: "Американцам на нас нападать невыгодно: у них дома по сто этажей, а у нас? Нам хватит одну бомбу бросить, чтоб у них тысяча погибла, а им сколько бомб надо бросать? Им невыгодно".

"Американцы на нас ни за что не нападут"

Моисей Фишер. Максимы.