Говорящая с книгами (СИ)

Мы с Тоддом специально шли не торопясь, наслаждаясь видом. Симпатичный, но нескладный парень держал за руку девушку в романтичном белом платье с мелкой россыпью цветов. Та смеялась, осторожно выступая по трамвайной рельсе. Вокруг суетился фотограф в драных джинсах. Щелкал. Щелкал. Щелкал.

— Смотри, Тодд, какие они милые, — улыбнулась, когда прохладный носик ткнулся в щеку.

Мне нравилось просто брести вперед, как можно дальше от книжных шкафов. Впереди показался трамвай, я ожидала, что ребята отпрыгнут с путей. Но они, как будто ничего не замечали. Смеялись, фотографировались и веселились. Неужели не слышат? Он же громыхает на всю округу!

— Нет, уходите! — трамвай не сбавлял скорости. — Уходите!

Я бежала к путям, отчаянно размахивая руками. Тодд царапнул мне шею и вцепился что есть мочи в плотную ткань толстовки. Корень. Нога. Боль. Мгновение и я падаю под колеса трамвая. Хорь не удержался за кофту и улетел в ближайшие кусты. Миг осознания, что огромная железка не успеет затормозить. Мгновение паники. Кто-то схватил меня за капюшон и изо всех сил дернул назад.

Горловина толстовки врезалась в шею. Я закашлялась и вновь не удержалась на ногах. Полетела назад, чувствуя себя сломанной игрушкой-неваляшкой, которая обязательно упадет на влажную траву.

— Это не твоя смерть. Не твоя роль, — сильные руки обхватили талию за секунду до падения. Меня держали осторожно, как будто я сделана из самого тонкого хрусталя. — Они всего лишь иллюзии, ты — живая. Не забывай об этом,

— Спаси… — щеки вспыхнули, я подняла глаза на своего спасителя и осеклась. Снова этот безумный, восхищенный взгляд. Его не перепутаешь другим. Невозможно. Чуть снова не лишилась едва-едва обретенного равновесия. Мир потерял четкие границы, в фокусе остался только он. Эти карие глаза, плотно сжатые идеальные губы, ровный нос. Второй раз в жизни я видела его так близко, второй раз он меня спас. — Ты жив? — сердце безумно стучало, заглушая грохот проезжающего мимо трамвая.

Ошибки быть не может. Это он. Тот, чью кровь я смывала с рук земляничным мылом пять дней назад.

Глава 4

Сцена 8

Внезапная звенящая тишина. Кокон перестал ткаться, теперь он накрывал её неожиданно и пугающе. В любое время, в любом месте и делал счастливой в тот же час. Бархатистый голос, от которого по позвоночнику бежала сотня мурашек предвкушения, а фантазия срывалась с цепи, вернулся:

— Что-то происходит. Что-то странное, не спускайте глаз с девчонки. И напугайте её, как следует. Я вижу закономерность, но надо убедиться. Думаю, страх — ключ к её способностям. Доведите нашу невинную овечку до срыва.

— Как прикажешь, мой господин, — отозвался женский голос с нотками восхищения.

— Поручи дело Ирвину. Он знает, что делать. Его прототип очень сговорчивый. Если нужно, подключи людей. От вас иногда может быть толк.

— Мой господин, уже уходите? — с придыханием. — Останьтесь еще на минуту, умоляю.

— Как только я получу тело, ты будешь рядом со мной столько, сколько захочешь, девочка. Но пока, я не могу тебе помочь.

Кокон исчез, оставив её в одиночестве. Она сделает все, что нужно. Только бы он мог вновь прикоснуться к ней, как тогда. Как той незабываемой ночью.

Сцена 9

— Тодд! Тодд! Где ты, малыш? — второй час я лазила по зарослям в поисках своего друга. Он, наверное, испугался не меньше меня. Дождь заливал глаза, толстовка и майка под ней уже промокли насквозь. Джинсы были в грязи по колено, дрожащие от холода руки исколоты шипами и ветками. Зуб на зуб не попадает — это точно про меня. Но бросить друга на улице, совсем одного — это не про меня. В голове, на которой эффект мокрых волос давно сменился образом “ведьма морская”, со всей яростью бесновались мысли, раз за разом возвращаясь к мгновению у трамвая.

— Ты жив?

— Пока да, — неясный силуэт медленно растворялся. — И ты, жи-ви…

Я запомнила лишь восхищенный взгляд карих глаз и грустную улыбку губах. Все остальное, как будто стерли ластиком. Словно мой спаситель был заколдованным принцем из сказки или что-то вроде того. Его образ невозможно удержать в сознании, как ни старайся будешь помнить только отдельные фрагменты. Ах да, еще руки. Сильные и нежные, которые бережно сжимают меня, защищая от опасности. Сердце непривычно дернулось. Его словно уколола маленькая иголочка, едва-едва заметно, но обострившимися нервами я почувствовала это.

Как любил говорить папа, если в конце пути не находишь то, что ищешь, вернись к началу. Кроссовки утопали в грязи, но мой путь был хорошо заметен среди плотно растущих деревьев и кустов, я наломала достаточно веток. Вернуться к месту встречи с загадочным незнакомцем не составило большого труда. Снова рельсы. Сзади грохот только что проехавшего трамвая.

— Тодд! Тодд! — голос сел. Кажется, завтра меня ждет как минимум простуда, как максимум — ангина.