Говорящая с книгами

Что я делаю? Призналась ему (им) во всем. Притом, что сама не понимаю своих чувств до конца. Сейчас же я чувствовала, что обманываю их. Кого? Вероятно, обоих. От мыслей об Игоре в душе горечь разочарования, о Томе — добрый взгляд психиатра. Все это нездорово. Все это неправильно. Даже поцелуй, от которого дрогнули колени, казался ошибкой.

— Стой, — Игорь догнал меня в два счета и встал рядом. Нет, мне показалось или ему смешно?

— То, что я сказала и сделала, — начала тихо. — Это было на эмоциях. Пожалуйста, не трогайте меня оба, — дернулась было в сторону ресторана, но меня с силой схватили за плечо.

— Целовать не буду, но от меня ты не отделаешься. От него тоже, — раздосадованно выплюнул он последнюю фразу. Присутствие Тома явно не доставляло радости Игорю. — Пока не разрешится ситуация с Ирвином, будешь под нашим присмотром. Я договорюсь об охране.

— Я не помню, чтобы просила о помощи. Если тебе все рассказали, ты в курсе, что никто не может мне противостоять. Против силы Хранителя Создания бессильны, — высвободила плечо. — Езжай домой.

— Ты не всё знаешь, — удержал, сжал так, что стало немного больно. — Сейчас делаем так. Садишься в машину, я забираю твои вещи и везу тебя домой. По дороге поговорим. Генрих рассказал кое-что интересное.

— Хватит командовать, — буркнула, понимая, что поговорить нужно. Вдруг, пока я развлекалась с бывшими одноклассниками, случилось кое-что поважнее объединения двух выдуманный мной мужчин.

Сцена 85

Много лет назад.

— Они скоро придут, поторопись! Уходи, — шептал высокий худощавый мужчина с острой бородкой. — Спаси амулет, Яков. Только тебе я могу его доверить.

Грохот за деревянной дверью. Кто-то бежит вверх по ступеням, громко топая. За ним еще и еще. Их много. Еще секунду и они ворвутся в комнату.

— Но без него ты будешь уязвим, — второй мужчина с взъерошенными светлыми волосами держал на руках хрупкую девочку с бледной кожей и быстро отходил к потайному входу в стене. Якову и в голову не могло прийти, что в доме Хранителя им может угрожать опасность. Что действовать придется так быстро. Что дочь, которую не с кем было оставить дома, окажется ключом к спасению и невольной жертвой обстоятельств.

— Я ошибся. Нарушил закон. Мне нести за это ответственность. Уходите, — обернулся и бросил последний взгляд в сторону своего лучшего ученика. — Уходи, Яков. И не мучай себя, ты все сделал правильно. Она поймет, когда-нибудь…

Стоило одной двери захлопнуться, как распахнулась другая. Яков быстро бежал по узкому коридору вниз. Сейчас самое ценное в его руках: единственная дочь и будущий Хранитель. Если кто-то прорвется сюда, и она, и амулет окажутся под угрозой.

Сцена 86

— Привет, сильнейший из Говорящих, — молодой парень с огромными горящими глазами развязной походкой вошел в комнату. Следом за ним в комнату хлынули люди, самые разные: мужчины, женщины и даже дети. Заполнили её, оставив лишь круг в центре.

— Смотри, кого я привел. Потребовалось много времени, чтобы собрать их, Созданий, навсегда связанных со смертными, и объединить. Позволить им жить в этом мире, как равным.

— Зачем? — устало произнес Иван. — Зачем?

— Мы устали подчиняться вашим глупым законам. Мы хотим свободы! — крикнул во все горло. — Создания не зависят от людей! Вы не боги в нашем мире!

Толпа вторила гулом: “Вы не боги в нашем мире! Мы хотим свободы!”. По спине Ивана пробежали мурашки. Он знал, чем закончится это противостояние, потому что смотрел в глаза собственного Создания.

— Ирвин, ты не можешь убить меня. Уходите. — строгая команда. Все, что у него оставалось сейчас — самообладание. Его терять ни в коем случае нельзя. — Ты мое Создание. Подчиняйся!

— Пытаешься остановить меня? — рассмеялся парень и достал пистолет. — Попробуй, па-пу-ля, — чеканил каждое слово.

Ужас в серых глазах Хранителя.

— Илья? — голос дрогнул. — Почему?

— Свобода. Мы оба хотим свободы от тебя, — усмешка на полных губах, таких же, как у давно почившей матери. Зубы сжаты, острые скулы напряжены — этим он похож на него, как и слегка приплюснутым носом. Только выражение лица другое: злость, лед и решимость. Сегодня он сделает то, зачем пришел.

— Что Ирвин тебе наплел? Илья, давай поговорим. Прошу. Ты никогда не был жестоким.

Ложь. Сын был неуправляемым, агрессивным и склонным к насилию. Иван боролся, как мог. Врачи, школы и даже религия — ничего не помогало. Чтобы выплеснуть гнев и боль, попытаться понять своего сына и просто не сойти с ума, он начал писать. Взял характер Ильи и начал моделировать ситуацие, которые раз за разом неизменно кончались коварным убийством. Жена, еще будучи живой, нашла записи и отнесла издателю. Назвалась автором по имени Джон Ван. Когда Иван узнал, процесс было не остановить. Он стал легендой и жертвой…

— Ахахаха! — смеялся, как безумец. — Ты до последнего в меня верил, да? А сам писал темные истории. Знаешь, а мне понравилось. Они меня вдохновили, Ирвин вдохновил. Это, действительно, мой путь. Быть грозным, неудержимым и…свободным от тебя. Адьюс, папуля!