Говорящая с ветром

И про себя благодарила так вовремя всплывшие в памяти мысли и правила. Правила дроу, считающей их нерушимыми. Я просто понимала, что это те законы, по которым жила та, остатки памяти которой сейчас просыпаются. И эти самые законы привели всех нас сюда, в этот зал. А значит нужно показать эти законы так, чтобы они работали сами против себя. В конце концов, я дочь прокурора или где?

— Разве достойно уходить сейчас, когда не хватает рук? Когда дом в беде, которая грозит всем нам исчезновением? — На лицах некоторых дроу проявилось недоумение, другие задумались. — И не выглядит ли это как бегство? Или того хуже, удар в спину защитницам дома? Но их всех нельзя обвинять! Ведь они здесь, потому что послушны воле совета дома и правящей матери. Так что этот удар мы наносим себе сами! Только вот вопрос, кто и когда видел воина, что перед битвой обрубает себе руки?

— Это всё хорошо! Но наследница предлагает нам всем голодать и дружно подохнуть с голода? — Раздалось со стороны женщин-дроу.

— Зачем голодать? Если только в моем гардеробе достаточно платьев? Спороть так ценимые верхними камни и обеспечить дом. — Такое простое предположение вызвало шквал негодования.

— И наследница пятого дома будет ходить, как голодранка без дома и имени? — выкрикнула одна.

— Может, ещё и стены обдерём, чтобы этот скот кормить? — вставила вторая.

— Даже похоронить достойно будет не в чем! — а это уже Ардига.

— В моём костюме тени я буду выглядеть всегда достойно! Не платьями достоинство меряется, уважаемая Ардига. Или наше боевое облачение вы считаете чем-то недостойным? — посмотрим, как она осмелится не поддержать мою веру в то, что боевое облачение, это лучший наряд для дроу.

— Все знают, что боевое облачение это предмет гордости любой дроу! — вздернула голову вверх Ардига.

— Тогда смысл хранить тряпки, уничтожая при этом боевую мощь дома? — Я хоть и не Аннушка, но маслица под ноги дроу заботливо подливала.

— Наши платья шьются целиком из паучьего шелка. — Вставила свое слова Ильрейс. — Одно это делает их неимоверной роскошью, в понимании верхних.

Я испытала чувство огромной благодарности за эту неожиданную поддержку. Один из самых молодых мужчин, что стоял практически у самых ступеней к трону, буквально не отрывал от меня взгляда. При этом глаза с вытянутыми к вискам уголками были настолько широко распахнуты, что он напоминал мультяшного зайку. А в сочетании с поддергивающимися кончиками длинных, заострённых ушек, выглядело весьма забавно. Шепот обсуждений между женщинами-дроу, как возник стихийно, так же и затих. Вперёд выступила Ардига.

— Правящая мать, защитницы дома и верные тебе звёзды согласны с наследницей Лилит. И готовы потребовать исполнения долга с мужчин дома, вместо церемонии прощания. — И хотя слова дроу, говорили о моей победе, тон, каким они были сказаны, показывал, что сама Ардига так не считает.

— Я же сказала, паучиха. — Еле слышно, только для меня, произнесла Ильрейс, и уже громко. — Под ответственность нашей наследницы Лилит, вам сохранена жизнь. Помните, кому обязаны следующим рассветом.

— А как быть с этими? — одна из женщин показала в самый темный угол пещеры, где, только присмотревшись, я увидела около десятка мужчин, с какими-то повязками. И одни носилки, на которых кто-то лежал.

Ильрейс медленно спустилась со ступеней и пошла в ту сторону, я за ней. К сожалению, я не могла как Дзен вытянуться на лапках на моем плече, чтобы рассмотреть, что ждёт меня впереди. При моем приближении отшатывались в сторону даже женщины-воины. Точнее даже не от меня, а от арахнида сидевшего на моем плече. В отличие от меня, они с первого взгляда понимали, что за паук у меня в качестве домашнего любимца. Не меньше внимания привлекала и моя татуировка.

— Ну, что скажешь сейчас? Они тоже годятся для выполнения своего предназначения? — с насмешкой в голосе спросила меня Ильрейс, показывая на мужчин.

Понять её было не сложно. Повязки были пропитаны кровью, у некоторых из-под них сочилась сукровица, что ничем хорошим быть не могло. Но, тем не менее, с уверенностью, которой у меня не было, я громко и четко заявила.

— Да, безусловно! Если им суждено умереть, то пусть это будет славная смерть во славу дома и семьи, а не просто так, потому что среди дочерей нашего дома не нашлось той, что смогла бы элементарную повязку правильно наложить! — ответила я, намекая на грязные бинты.

— Этот точно не дотянет до славного момента. — Ардига пнула носилки, привлекая к ним наше внимание.

"Этот" это достаточно крепкий мужчина, я бы сказала лет сорока на вид, сколько ему было на самом деле, я могла только предполагать. Мужчина был без сознания, тяжёлое, хриплое дыхание выдавало, что у него жар. Причем такой, что он весь пылал. Даже на темной коже были заметны пятна лихорадочного румянца.