Говорящий Бог

Джим Чи сел на кровать, откинулся на чемодан и попытался справиться со своей головной болью, не думая об этом. На нем была лучшая рубашка и хорошо отглаженные брюки, которые он осторожно повесил в шкафу, когда распаковывал вещи, чтобы сэкономить на случай, если ему понадобится хорошо выглядеть. Теперь не нужно их спасать. Он будет носить их в самолете. Это была ужасная головная боль. Он плохо спал - отчасти из-за странного и неровного матраса отеля (Чи привык к твердой и тонкой набивке на встроенной кровати в его доме-трейлере), а отчасти из-за того, что он был слишком напряженным, чтобы спать. Его разум был слишком полон ужасов и ужасов. Он засыпал, а затем просыпался и садился на край матраса, дрожа от последствий неглубоких, гротескных снов, в которых Говорящий Бог танцевал перед ним. Наконец, примерно за полчаса до того, как была назначена тревога, чтобы спасти его от ночи, он сдался. Он принял душ, собрал свои вещи и еще раз проверил на стойке регистрации, нет ли у него сообщений. Было одно Липхорна, который просто сообщил ему, что Липхорн вернулся домой. Это удивило Чи. Со стороны старого крутого ублюдка это было своего рода вежливым поступком. Было сообщение от Джанет Пит с просьбой перезвонить. Он попытался и не получил ответа. К тому времени головная боль расцвела, и у него было время ее убить. Внизу он выпил две чашки кофе - что обычно помогало, но не помогало этим утром. Он оставил тост, который заказал, на тарелке и пошел прогуляться.

Умеренный шторм ранней зимой, принесший Вашингтону дождь, смешанный со снегом, вчера разнесся над Атлантикой и оставил после себя мрачную серую облачность с прогнозом высоких разорванных облаков и прояснения к вечеру. Теперь было холодно и тихо. Чи обнаружил, что даже в этом странном месте, даже при таких обстоятельствах

он мог поймать себя в ритме быстрых, напряженных движений сердца и легких, тяжело работающих. Кошмары немного исчезли, превратившись в абстрактные воспоминания о чем-то, что он, возможно, просто думал. Хайхока на самом деле никогда не существовало. На самом деле не было восемнадцати тысяч предков в ящиках, стоящих в коридорах старого музея. На самом деле никто не пытался совершить массовое убийство под маской Говорящего Бога. Он быстро пошел по Пенсильвания-авеню, свернул на север на Двенадцатую улицу, снова быстро зашагал на запад по H-стрит и, наконец, рухнул на скамейку, которая, как он подумал, судя по вывеске, которую он заметил, не особо посещая, могло быть Лафайет-сквер . Сквозь деревья он видел Белый дом, а с другой стороны - впечатляющий отель. Чи затаил дыхание, рассмотрел записку от Лиафорна и решил, что это своего рода тонкий жест. (Ты и я, малыш. Две Дине среди незнакомцев.) Но, может быть, и нет. И он никогда бы не спросил лейтенанта об этом.

Серый лимузин подъехал под крышей подъезда отеля, а за ним - красный спортивный автомобиль, который Чи не мог опознать. «Может, Феррари», - подумал он. Затем был длинный черный «мерседес», который выглядел так, как будто он был изготовлен на заказ. Чи больше не дышал тяжело. Влажный низменный холод просачивался по его рукавам, носкам и под воротником. Он встал, вдохновленный наполовину холодом, наполовину любопытством, и направился в гостиницу.

Внутри было тепло и роскошно. Чи опустился на диван, снял шляпу, пригрел уши руками и стал наблюдать то, что его учитель социологии назвал «привилегированным классом». Профессор признал предубеждение против этого класса, но Чи счел интересным наблюдать за ними. Он провел почти сорок пять минут, наблюдая за женщинами в шубах и мужчинами в костюмах, которые, хотя они имели тенденцию выглядеть почти идентичными неподготовленному глазу Чи, явно были сделаны на заказ. Он увидел кого-то, кто выглядел в точности как сенатор Тедди Кеннеди, и кого-то который был похож на Сэма Дональдсона и человека, который, вероятно, был Ральфом Надером, и еще троих, которые, должно быть, были какими-то знаменитостями, но имена которых ускользнули от него.

Он покинул отель в тепле, но все еще с головной болью. Материальное великолепие, мех и полированная кожа гостей отеля заменили его кошмары депрессией. Он поспешил сквозь сырой холод обратно в свой номер в отеле.

Телефон звонил. Это была Джанет Пит.

«Я пыталась позвонить тебе вчера вечером», - сказала она. "Как ты? С тобой все в порядке?"

«Хорошо», - сказал Чи. «У нас были проблемы в музее. ФБР вмешалось и ...»

«Я знаю. Я знаю», - сказала Джанет. «Я видел это по телевизору. Газета полна этого. Есть твоя фотография со статуей».

"О," сказал Чи. Последнее унижение. Он мог видеть это в «Фармингтон таймс»: офицер Джим Чи из Шипрока, штат Нью-Мексико, видел выше, борющегося с изображением Говорящего Бога, из которого он удалил голову, в Смитсоновском музее в Вашингтоне, округ Колумбия.

«И по телевидению. В утренних новостях ABC. Там были кадры, на которых ты был в маске. Но я не уверен, что люди, которые не знали, как ты одет, узнают, что это ты».