Говорящий член

Некоторые отмечают, что лично они не подходят под общепринятые обобщения:

• Для меня как для гомосексуалиста данный вопрос имеет более глубокое значение. Понятие «мужчина» для парня с «нормальной» половой ориентацией, вероятно, означает не совсем то же самое, что для меня. Я считаю, что мужчина — это тот, кто обладает неким особенным видом силы: как физической, так и эмоциональной.

Как всегда, нашлись и такие, кто живёт в своём маленьком мирке:

• Тот, кто покупает конфеты «Поло», содержащие сахар, вместо того чтобы взять без сахара, — даже несмотря на то, что последние вкуснее.

На мой взгляд, самый удачный — или, по крайней мере, наиболее близкий к истине — ответ следующий:

• Амальгама плоти — а далее всё то, что он сам решит.

Как видно из ответов, мужчинам не так-то просто прийти к согласию в вопросе о том, что же нас определяет. Возможно, это связано с тем, что любая попытка дать определение группе людей, исходя из того, что находится у них между ног, столь же нелепа, сколь и попытка судить о людях по цвету кожи (или попытка по цвету кожи судить о том, что находится у них между ног).

В современном обществе не принято заниматься обобщениями по отношению к женщине, равно как и к любой человеческой расе, — и это абсолютно правильно. Но на мужчин, похоже, объявлен настоящий сезон охоты. К мужчинам относятся как к массе непонятных существ, слипшихся друг с другом своим тестостероном. Забавно, но такое отношение, скорее всего, возникло из-за того, что мы единственная из всех социальных групп, где нет ни сплочённости, ни общей цели. Потому-то мы и не предпринимаем никаких усилий, чтобы всё это прекратить. Хотя кто-то может возразить, что всё как раз наоборот и что именно вечное соперничество между мужчинами означает, что мы так никогда и не сможем объединиться.

Судя по всему, большинство респондентов единодушны во мнении: мужской пол переживает трудные времена. В последние 40 лет мы стали свидетелями чудовищного культурного сдвига: феминистическое движение бросило обществу вызов, заставив пересмотреть давно устоявшееся распределение гендерных ролей. Мужчины ответили на вызов, попрятав головы в песок и притворившись, будто ничего не происходит, либо, разбежавшись по своим виртуальным лесам: бить в тамтамы и искать внутри себя пещерного человека. Были и те немногие, кто провозгласил себя «Новым Мужчиной», искренне желая помочь женщинам в их борьбе, но большинство представителей мужского пола просто сидели сложа руки и жаловались, что чувствуют себя более угнетёнными, чем женщины.

Помимо этого, нам пришлось противостоять приобретавшему всё более значительные масштабы образу мужчины как потенциального насильника, применяющего к женщине грубую физическую силу. Одним из наиболее ярых сторонников такой идеи была радикал-феминистка Андреа Дворкин. «Именно пенис, — заявляла она (помимо много чего другого), — отличает мужчину-поработителя от порабощённой им женщины». И добавляла, что «использование пениса для порабощения — это его обычное использование. В мужской системе насилие есть лишь вопрос меры». Лёгкая борьба полов угрожала перерасти в настоящую войну, и не было мужской души, которую не затронули бы эти провокационные и весьма широко распространившиеся идеи. Создавалось впечатление, что женщины ненавидят нас всем своим существом: нам ясно давали понять, что каждый из нас виновен уже тем, что родился с уродством, болтающимся между ног.

Слава богу, в последние годы феминистическая полемика несколько смягчилась. Такие авторы, как Сьюзен Фалуди, доказывают, что под воздействием перемен, произошедших на Западе, начиная с 1950-х гг., мужчины несколько «закалились», но будущее наше по-прежнему выглядит безрадостным. Фасад былого мужского превосходства осыпается на глазах.