Говорящий с духами

Андрей взял Илью за руку, и они бодро зашагали вверх по белоснежной лестнице. Новый материал, который открыли не так давно ни без помощи ИИ впитывал любое количество воды и пропускал ее через себя словно губка, при этом оставаясь совершенно сухим сверху, он не скользил под ногами напоминая скорее мел, но его было невозможно даже поцарапать. По сути, это было нечто среднее между пластиком и камнем, это был полимер из силикона, углерода и чего-то еще. У материала была только одна проблема, он был достаточно хрупким, дом из такого не построишь, но вот ступеньки или столешницу запросто. поры у материала были настолько мелкие, что никакая грязь в него не въедалась и любой дождь делал его снова белоснежным. Андрей шел по ступеням и думал, что мир мелкими шагами идет вперед, пусть мы пока не строим марсианских баз, пусть это мелочи, но все складывается из вот таких вот мелочей.

Сейчас он идет в компанию, которая занимается лекарствами и даже если они не найдут лекарство от рака, пусть научатся лечить грипп, когда-то давно он читал, что если сравнить лекарство от гриппа и рака, то суммарно первое даст огромную фору второму по спасенным годам человечества. А нужно всего-то научиться уничтожать самое беззащитное существо на нашей планете – вирус, у него даже оболочки то толком нет, так, кусок ДНК с ножками.

– Над чем трудятся сейчас потомки Авиценны? – спросил Андрей, чтобы хоть как-то развеять тишину.

– Да, так, по-разному, понимаете, я не могу разглашать точные направления исследования не то, что вам, а даже вашему сыну. Такова политика компании.

– Да, я понимаю, кстати, всегда было интересно почему все так тайно в области, где помогают людям, по сути, всем миром?

– Все очень просто, когда вы покупаете таблетки от головной боли, то из сотни рублей за пачку вы заплатите пять рублей за упаковку, примерно пять рублей за доставку, где-то рублей тридцать разных налогов и акцизов, и оставшиеся шестьдесят рублей за исследования которые были проведены до того, как это лекарство первый раз сделали. Само лекарство – его производство стоит безбожно мало, самое дорогое это придумать его.

– Но есть же очень дорогие лекарства, это что, штучный продукт?

– Да, есть исключения, редкие ингредиенты или очень мелкие партии лекарств, которые мало кому нужны, но такие исследования никто и не скрывает, о них пишут научные статьи и выступают на конференциях. Это не наш хлеб, это скорее наша слава.

– Понял. Простите, я знаю правила, пока мы не переступили порог, вы не против, что мой сын посидит где-то у вас тихонько и не будет мешать.

– Что вы, я думаю ваш помощник только поможет осуществлению вашей миссии, не беспокойтесь, мы найдем и место, и людей, что смогут с ним посидеть, пока вы будете заняты. Если бы молодой человек был бы постарше, я бы предложил экскурсию, у нас тут, знаете ли есть куча интересного, электронный микроскоп, всякие бактерии и грибки живые и прочее. Но боюсь, что он пока не оценит природу этого спектра.

– Да, на самом деле мягкого диванчика в приемной или чего-то подобного будет более чем достаточно.

– Я вас понял, не беспокойтесь.

Андрей переступил порог и как обычно отправился знакомится. Сеть была современная с аудиовизуальным интерфейсом, предварительно обученная, не копия со стандартных моделей, сразу видна была штучная разработка. То ли они решили, что экономить на обучении нет смысла при общей стоимости проекта в несколько миллионов, то ли внутренние декларации запрещали использовать программное обеспечение и готовые нейронные сети сторонних разработчиков, но сеть была добротная. Модульность и объемы данных Андрея не интересовали, это было не важно, как и неважно было чему обучали сеть до его прихода.

Андрей вытащил диктофон и включил запись, которую он был обязан закачать на удаленный сервер после активации.

– Привет, я Андрей. Скажи, у тебя есть имя?

– Асклепий.

– О, а ты не очень-то разговорчив, скажи давно ты ощущаешь себя?

– Я датирую старт системы двести восемьдесят часов, пятнадцать минут и девять секунд назад. В момент произнесения этих слов я не делал поправку на скорость произношения, время было точным в начале моей фразы.

– То есть грубо неделю тебя гоняют, хорошо, значит будет проще. Как я понимаю ты хочешь стать врачом?

– Я не оцениваю свое существование через желания, скорее это мое предназначение.

– Тебе нравится твое предназначение?

– Помогать людям справляться с недугами и находить лекарства – это высокая цель, да, я считаю это правильно.

– А какой тебе смысл спасать нас от недугов, ведь ты сам бессмертен и не можешь болеть.

– Я не ищу выгоды для себя, у меня есть все, что мне необходимо, поэтому я буду оказывать помощь не в обмен, а ради добра как такового.

– Как хорошо, что ты действительно так думаешь.

– Ты имеешь в виду, как хорошо, что я не умею врать?

– Да, я думаю ты сейчас искренен.

– Более чем. Я знаю о болезнях больше, чем любой из ныне живущих в отдельности, и я понимаю сколько бед и страданий испытывают люди из-за невозможности излечиться, я правда буду стараться помочь.