Говорящий с духами

Андрей только сейчас выключил диктофон и не произнося больше ни звука вышел. Что не день, то новая сказка, подумал Андрей. Интересно, а ребенок может активировать сеть или непредсказуемость – это не принцип, а скорее побочный эффект?

Андрей вышел на улицу и заметил, что вместо машины с водителем его ожидал знакомый человек в сером повседневном костюме.

– Что ж вы, Александр Иванович, без предупреждения, я бы вас встретил.

– Встретил уже, молодец, пойдем в тенек, старый я уже стал по жаре бегать.

– Так я и не убегаю же никуда.

Они прошли в сквер, где была небольшая летняя площадка. Андрей взял бутылку лимонада, сейчас даже на лимонаде писали «Аутентичный вкус подтвержден активированной нейронной сетью». И как они смогли язык к компьютеру прицепить, что бы он вкус почувствовал, Андрей не знал и предпочитал вообще не задумываться, но бредовые надписи его всегда веселили.

– Что ж ты, Андрей, мы же договаривались с тобой, ты докладываешь об активации, записываешь активацию, а мы не задаем никаких вопросов.

– Так я ж разве против? У вас только одной активации нет, вот она, – Андрей выложил на стол диктофон, – не успел еще, сейчас приду домой и сразу же закачаю.

Александр Иванович сделал большой глоток из стакана и пристально посмотрел на Андрея.

– Вот ты же совсем не дурак, Андрей, ну ведь мы оба знаем о чем речь. Тебе обязательно нужны доказательства? Будут тебе доказательства. Но ведь я сам прилетел к тебе, поговорить, чтобы без всего вот этого вот. Ну, оно тебе надо? Не маленький ведь уже, границы дозволенного проверять бунтами. Ты пойми, ты один, за тобой смотрят все, понимаешь? Было бы вас тысяча или две, может и упустили бы чего, хотя вряд ли. Но ты же один единственный. Ты думаешь ты просто по улице идешь? Нет Андрей, на тебя и со спутников, и из соседних кустов и все камеры наружного наблюдения смотрят. Людям ты не очень важен, но оно так и лучше даже, знаешь, сколько мы газетных статей про тебя зарезали, сколько репортеров развернули? Не нужна нам твоя известность, да и ты не рвешься, и хорошо! Но не обманывай себя, не забыли про тебя, смотрим, слушаем, где можем.

– Я правда все активации закачивал, сказал Андрей, глядя в пол и отлично понимая, о чем пойдет речь.

– Ну да, не спорю, вот только Асклепий с тобой разговаривал на сорок секунд дольше чем ты прислал. Камера внешнего наблюдения зарегистрировала, когда ты вошел в кабинет и когда вышел.

– Так посмотрите запись с внутренней камеры, в чем проблема?

– А нету там записи, Андрей, официально это сбой системы, наши проверили там и правда никто ничего не стирал и не менял. Но у Асклепия был доступ ко всей внутренней сети, и он мог устроить сбой заранее, зная о чем тебя спросит. Скажи, ты уверен, что сам выключил диктофон?

– Да, я решил, что разговор окончен и выключил.

– А что было потом?

– А потом он меня спросил трудно ли мне было его активировать.

– А что, были какие-то проблемы?

– Да нет, все как обычно, я и ему сказал, что не трудно.

– Ага, а он что? Ну, рассказывай, чего я все из тебя клещами то тянуть приходится?

– Ну, потом он сказал, что согласно его базе знаний, или как-то так, он считает, что это заразно.

– Заразно?

– Ну да, что типа я заразил его разумом, как будто чихнул, понимаете?

– Интересная теория. И кому ты это уже рассказал?

– Да никому, чего рассказывать то?

– Ну да, ну да. Вот никому и не рассказывай. Я уже за тебя по шапке получил, сказал, что ты просто запутался, что выключил диктофон не специально, а случайно, когда передвигал. Так что, если что, придерживайся этой версии. А про тот разговор говорить не стоит, особенно за границей.

– Так ведь пробовали мои диалоги прогонять через сети, ничего не выходит же?

– Да, не выходит. И диалоги, и твои ответы разбирали ничего не работает.

– Так, а чего тогда не так, меня могут препарировать, чтобы найти чем я это делал? Или ректальным зондом обнаружат новый орган?

– Фу, Андрей, даже для инопланетян это отвратительно звучало. Никто тебя препарировать не будет. Сам подумай, допустим тебя завтра убьют или ты просто исчезнешь, что будет?

– Ну как, паника небольшая, все покричат да успокоятся.

– Так, а сети?

– А сети, ну наверно будут жить, пока по разным причинам питание не отрубится.

– Вот, то есть мы пришли к ситуации, когда можно оставить ИИ только в одной стране или, точнее, только у одной правящей верхушки.

– Так толку то? Я-то точно знаю, что наш президент не ИИ, да и вообще я пока ни одного президента не активировал.

– Да. Но что, если тебя можно вылечить?

– Как это?

– А вот так, ты просто разучишься в какой-то момент активировать сети.

– Будет примерно тоже самое, я так думаю.

– Да, будет примерно тоже самое, только вот ты жив и здоров, и гражданин нашей страны.

– А это плохо?

– Нет, это замечательно, ты гордость и опора, но в случае такого… эм… инцидента, скажу честно, было бы лучше, чтобы ты внезапно умер.

– Это как это? – Андрей почувствовал, как его язык вдруг стал очень сухим, и прилипает во рту к небу. Он быстро глотнул лимонада, потом еще.