Говорящий со зверями (СИ)

С резким выдохом он выпрямил в сторону противника правую руку и активировал артефакт. "Ожерелье огня", именно так он назывался, выпускал подряд пятнадцать огненных шаров. Один за одним. Практически без перерыва. Берлибей рассчитывал на то, что энергия, впитанная "щитом-поглотителем", окажется столь велика, что переполнит магический резерв парня, который должен был быть не очень большим, ввиду его молодости. Когда тот свалится без чувств, тогда, он применит свой второй артефакт — "иммерсия"! Расчёт оказался верен. Огненные шары размером с небольшую дыню, один за одним, словно огненные бусины полетели в щит парня. Тот, видно, не ожидал такого, и первые два шара, без помех, впитались в его щит, заставив его пойти переливами тёмных полос. Но потом парень спохватился, бросил, видно, создавать какое-то начатое им заклинание и попытался отбиться. Последующие два шара неожиданно взорвались в воздухе, не долетев, но вот третий шар — снова впитался его щитом. Непонятно чем, но, похоже, он просто не успел его уничтожить. Потом, ещё два взорвавшиеся в воздухе шара и снова — проскочивший защиту. Ещё два взрыва — и новое потемнение щита противника!

Крепкий! — уважительно подумал берлибей о противнике, — неужели он "переживёт" всё "огненное ожерелье"?

Не "пережил". Зря берлибей волновался. Следующий пропущенный шар оказался для его противника последним. У парня подогнулись колени, и он, упал, завалившись на правый бок. Темный купол его щита — исчез.

Есть! — удовлетворённо подумал Карадюман, направляя "огненное ожерелье" в сторону пропасти и активируя артефакт "иммерсия". Варги, вставшие над телом своего мага с поднятыми мечами, попав под его действе, — попадали и остались лежать недвижимыми.

— Аслан! Иди сюда! — громко позвал, не оглядываясь, берлибей.

— Вяжите их, — некоторое время спустя приказал он, начальнику своей охраны, указав на тела, лежащие на дороге, — возвращаемся в замок! Парня — в камеру, девчонок — в гарем! Только сначала обыщите и отберите у них всё оружие! У варг его должно быть — полно… Беркему — скажите, что они звери и опасны… Впрочем, я сам ему скажу… Посмотрим, как он с ними справится…

Это будет интересно, — усмехнувшись, подумал Карадюман о предстоящем допросе парня и о том, как главный евнух его гарема, Беркем, справится с варгами, — это я удачно съездил… Столько развлечений сразу!

Тюрьма

Мрачные своды, сложенные из крупных серых камней. Вдоль стен длинного коридора, в который выходят двери камер, на металлических крюках, висят тускло горящие масляные светильники. Коридор заканчивается металлической решёткой с ржавыми прутьями, отделяющей его от лестницы на верхний этаж. У решётки, там, где в ней по центру сделана дверь, стоит грубый деревянный стол, сколоченный из толстых досок. За ним, отперевшись спиною на стену, вытянув вперёд скрещенные ноги в сапогах из чёрной кожи и удобно сложив сцеплённые пальцы рук на животе, сидит охранник. На нём — засаленный кожаный доспех, кожаные штаны и небольшой круглый шлем. Второй охранник, тоже в таком же непритязательном прикиде и с коротким мечом на боку, скучая, неспешно бредёт по коридору, заглядывая в глазки дверей. Глянув в очередную камеру, он неожиданно замирает. Кажется, что он даже перестал дышать.

— Абдула, иди сюда скорее! Глянь! — наконец, севшим голосом, сипло зовёт он напарника, продолжая смотреть в глазок.

— Ну чего там…? — лениво отзывается тот, не меняя позы.

— Новенький… Там теперь девка какая-то!

— Ага. Принцесса эльфийская… Ты чего — напиться успел? Когда? Смотри, я — то никому не скажу. Но вот если десятник увидит… Точно, — плетей получишь.

— Эльфийка… — благоговейно прошептал охранник, влипая правым глазом в глазок.

Услышав шёпот напарника, Абдула, наконец, соизволил повернуть в его сторону свою голову, прекратив созерцание стены коридора перед собой.

— Вай… какая красавица… Волосы — как золото… А губы, яркие, как гранат!

— Кюбат, — ты совсем с ума сошёл? Какая красавица? Шутишь, что ли? Там ведь пленник нашего великого берлибея, да продлятся его дни! Тебе, что, парень — девкой мерещится? Давно женщины не было? Небось, опять все свои деньги в кости проиграл?

— Вааххх… — отозвался от двери камеры Кюрбат.

Озадаченный его коротким восклицанием Абдула задумался над тем, что, а если и действительно — напарник сошёл с ума? Чем это может грозить лично ему, Абдуле? Вдруг тот начнёт кусаться? Или — драться полезет? Может, стоит вызвать — караул? А не разгневается ли господин десятник, если вдруг выяснится, что Кюрбат — всего лишь тайком умудрился напиться? Тогда и ему попадёт… Придётся, видно, встать и пойти понюхать этого ненормального. Пахнет от него вином или нет? А вставать — лень… Совсем недавно — славно поели и так хорошо сидится… Может — ну его? Дождаться смены, а там…

В этот миг лязг открываемых засовов камеры прервал муки выбора Абдулы.

— Ты чего делаешь, осёл плешивый? — заорал он, вскакивая на ноги, — господин Карадюман велел — не входить!

— Я хочу… потрогать её, — заявил Кюрбат, распахивая дверь камеры