Говорящий сверток (с цветными иллюстрациями)

— Необычайно полезные существа, — ответил Попугай, — но, должен признаться, они скорее результат ошибки, а не преднамеренного замысла. Видите ли, на заре Мифландии Ха-Ха пытался создать корову, которая бы бесперебойно давала молоко, но за основу ему пришлось все-таки взять мифического лунного тельца чтобы не отклоняться от правила. Но, как назло, Ха-Ха в тот день потерял очки и нечаянно смешал в кучу три или четыре заклинания. Бедный Ха-Ха очень огорчался, но, как выяснилось позднее, никакой беды не произошло и ошибка оказалась в высшей степени удачной.

Путники прошли между деревьями в ту сторону, откуда слышалось позвякивание колокольчика и тихое мычание, какое всегда стоит над пастбищем, где пасется обыкновенное стадо коров. Затем они вышли на поляну и увидели лунных тельцов.

— На первый взгляд несколько неожиданное зрелище, не правда ли? — с гордостью произнес Попугай.

— Неожиданное? Да это самые фантастические существа на свете! — воскликнул Питер.

— Как будто их составили из разных кусочков, — добавила Пенелопа.

В целом лунные тельцы походили на гигантских темно-зеленых улиток, покрытых красивейшими золотисто-зелеными раковинами. Но вместо головы улитки, оснащенной рожками, у каждого существа была толстолобая голова теленка с янтарного цвета рогами и копной курчавых завитков на лбу. У них были темные влажные глаза, они медленно переползали по лиловой траве, как улитки, но при этом щипали траву, как коровы. Порой то один, то другой задирал голову и издавал долгое проникновенное «му-у-у».

— Они опасны? — спросил Саймон, глядя на них как зачарованный.

— Господи, нет, конечно, — возмутился Попугай. — Добрейшие и глупейшие создания во всей стране, но в отличие от других добрых дураков чрезвычайно полезны.

— А что они дают? — спросила Пенелопа.

— Молоко, — ответил Попугай, — и лунное желе — полезнейшее в мире вещество.

— Откуда их доят? — в недоумении спросил Питер.

— Из раковин. У каждой раковины по три крана. На двух написано «горячее» и «холодное». Поворачиваете кран — и пожалуйста: получаете горячее или холодное молоко, кто какое любит.

— А что получают из третьего крана? — поинтересовался Саймон.

— Сливки.

— Ах, черт! — воскликнул Питер, который обожал сливки. — От них действительно сплошная польза.

— А откуда берется желе? — спросила Пенелопа.

— Ага, это и есть самое интересное, — ответил Попугай. — Видели, как улитка оставляет за собой слизистый след? Так вот, лунные тельцы делают то же самое, только оставляют они за собой желе и делают его, лишь когда их попросят.

— Уф, — проговорила Пенелопа. — А зачем столько желе?

— Оно застывает пластами, — пояснил Попугай, — и становится необычайно нужным материалом. Начать с того, что оно холодное, когда жарко, и горячее, когда холодно.

— Как? — не понял Питер.

— Я хочу сказать, что если сделать из него дом или одежду, в них тепло в холодную погоду и наоборот.

— Это удобно, — подумав, согласился Саймон.

— Желе хранят в виде пластов, — продолжал Попугай, — а когда понадобится, берут пласт и выдумывают его во что-нибудь полезное.

— Выдумывают? — повторила Пенелопа. — Что ты хочешь сказать?

— Сейчас я вам покажу, — проговорил Попугай. — Подойдем поближе.

Они направились к стаду. Диковинные звери подняли головы и с дружелюбнейшим видом уставились на них. Вожак был крупнее остальных, и на шее у него висел большой золотой колокольчик с надписью «Вожак».

— Доброе утро, — обратился к нему Попугай. Вожак посмотрел на них внимательным взглядом, потом издал долгое приветственное «му-у-у».

— Не слишком интересные собеседники, — шепнул Попугай на ухо Пенелопе. — Очень ограниченный словарь.

Главный телец продолжал глядеть на них выразительным взглядом.

— А ну-ка, старина, — продолжал Попугай, — нам нужно парочку пластов желе. Как это тебе — не очень затруднительно?

Вожак величественно кивнул, потом повернулся к стаду и издал продолжительное «му-у-у». Стадо немедленно образовало кружок, животные встали один за другим, а вожак занял позицию в центре. И вдруг он запел. Покачивая головой то в одну, то в другую сторону, так что колокольчик позвякивал невпопад, он тянул: «Му-у-у, му-у-у, му-у-у», а все стадо тем временем скользило кружком, очень быстро повторяя хором: «Му-му-му, му-му-му, му-му-му». В целом шум получался очень громкий, но заунывный. По мере того как стадо скользило круг за кругом, то один, то другой телец оставлял за собой след чего-то похожего на зеленый жидкий клей, а следующий за ним телец, точно паровой каток, раскатывал его в плоский прозрачный лист.

— Хорошо, хорошо, хватит. Хватит, я сказал! — заорал Попугай, пытаясь перекричать «му-му-му». Тельцы с удивленным видом остановились, мычание прекратилось. На траве теперь лежало штук двадцать пластин как бы тонкого хрупкого зеленого стекла.

— Никак не научатся считать, — раздраженно заметил Попугай. — Ну, не важно, пригодится.

Пенелопа взяла одну пластину в руки — оказалось, что она легкая, как паутина, и очень гибкая.

— Смотрите-ка, похоже на пластик, — сказала она.