Говорящий тюльпан

и робб-грийе не довелось писать
а что косноязычному де саду
молись чтоб выпила кровать
бесстыдную прохладу

нет не под шорох ветерка —
в чертополох аида
туда — в суглинок позвонка
тупой кариатиды

вонзить в ночном полубреду
спеленутое жало —
шел — и свалился на ходу
пружина завизжала

и смолкла гул затих «октавио пойдем
печально здесь тревожно
поодаль блещет водоем
в нем искупаться можно»

«но нет — чуть слышно отвечал —
там не поют сирены
а мне милей теперь кимвал
и топот мельпомены»

1989

«что лепетал в корыте угасая…»

что лепетал в корыте угасая
рассеянный нордический пожар
пора гостинец брать
с перин сползая
твердишь угар угар

и прямь сочится впрок по беспредельным нивам
ложбинка шкив зубец кипучий вертоград
теперь тебе витать зародышем ленивым
в сетях услад

не статуя но мраморная крошка
рассыпана вокруг и голуби клюют
вот так бы подойти да вылететь в окошко
на грозный суд

1988

клюев кузмин и хор

клюев:

александр где ты где ты
пригорюнились эстеты
любо нам белоголовым
хворостинку обнимать
плеткой весело хлестать
в бане рай за белым паром
встал солдатик с самоваром
в полудреме гибнет роза
что классическая поза
если в неводе лепечет
гимназическая стать
ну смеяться и ласкать
темных бусин попроворней
заметался шар игорный

кузмин:

не вернуться — в чашке рыбы
в блюдце — сахарные глыбы
ястреб в ложечке сидит
незнакомо говорит:
тектоническим кларнетом
любовался нынче летом
солнце вечером горело
отчего немеет тело
метр восемьдесят рост
позади багровый хвост
неизвестное лицо
проскользнув шепнуло всё
шли на стрельбище студенты
пот на крупах в ранцах ленты
у развилки странный дом
он схватил депешу ртом
вынуть печень моряка
не поднялася рука

хор:

нам искать варенья влаги
цыпок паюсной бумаги
лишь в антракте белый зал
стал похожим на овал
спешно щеку подставляя
и затылок опуская
на три круга в шумный ад
провалились наугад

1988

«по пажитям пронесся чудный гром…»

по пажитям пронесся чудный гром
воспрянула и второпях призналась:
«нам трапезничать выпало вдвоем»
притихло все еще не просыпалась

в холодном поле зябнущая рать
молчи констанция и будь благоразумна
припоминая: «нам не отыскать
и половины требуемой суммы»

он обезумев лег на пулемет
под ангельским растаявшим сугробом
и гад морских окостеневший лед
в тигриный зев в кипящую утробу

вошел как отрок в баню наугад
и опрометью кинулась сиротка
вслед за вергилием в громокипящий ад
мазоху вслед под вздыбленную плетку

1990

правда о карабахе

с. г.

I