Говорят серийные убийцы. Пять историй маньяков

Теперь Бос получил общественную травлю подозреваемого, организованную матерью жертвы, и его признание, настолько размытое, что любая компетентная защита не оставила бы от него камня на камне. Дело наверняка вернут на доследование, и оно застрянет на годы в судебной переписке. Вдобавок у него имелись серьезные основания для опасений, что вынужденное признание вызовет недоверие. Более того, Дэвид Грэм, общественный защитник, – весьма опытный адвокат. Он с самого начала верил, что в момент убийства Кэти Ричардс его клиент находился в невменяемом состоянии, а в изнасиловании Бакстон он невиновен. Грэм считал, что преступления настолько отличны друг от друга, что Босу не удастся создать из дела Ричардс образец, чтобы подвести под него изнасилование Бакстон. Защитник полагал, у полиции нет улик, позволяющих связать Шефера с убийствами Настейша и Фентон.

Что бы ни думал Уильям Бос об иных преступлениях, он не хотел терять обвинения по делу Ричардс, а поскольку сомневаться в вине Шефера не было оснований, можно было лишь спорить о его вменяемости. Позднее Босу удалось доказать, что Шефер в состоянии пройти судебное разбирательство по убийству Кэти Ричардс, и он договорился с защитником, что, приняв решение по делу Ричардс, суд в обмен на признание закроет дела об убийстве Фентон и Настейша. Бос пришел к такому же выводу, что и Грэм: обвинению не удастся доказать связь Шефера с убийством Настейша, хотя подозрения витали над Шефером еще много лет.

Шефер согласился не оспаривать обвинения в убийстве Кэти Ричардс и признать вину в убийстве второй степени. Кроме того, он согласился признать свою вину в похищении Дины Бакстон и сделать полные признания по делам об убийстве Ричардс и Фентон. Взамен, со своей стороны, штат не выдвинул против него обвинения в убийстве Терезы Фентон. И хота Грэм настаивал, что достижения психиатрии позволят со временем полностью излечить его клиента, судья приговорил того к лишению свободы сроком от тридцати лет до пожизненного заключения с возможностью подачи прошения о выходе на свободу под честное слово через девятнадцать лет. Однако, учитывая обстоятельства дела, Бос был уверен: Шеферу предстоит провести в тюрьме остаток жизни. Обвинитель заявил, что после осуждения насильника «родители в округе Виндзор будут спать спокойнее». В мае 1986 года губернатор Кьюнин подписал законопроект, отменяющий выход из тюрьмы под честное слово в штате Вермонт, и шансы Шефера на освобождение в 2003 году резко упали.

А что же Гэри Шефер? Его сестра Дороти со всей убедительностью опровергла обвинения в том, что совершала над братом сексуальное насилие или била его. И хотя многочисленные слухи относительно культовых практик в Кристадельфийской церкви не утихают – речь идет о нездоровых отношениях между членами секты и о кровосмешении в семьях, – ничто не подтверждает версии Шефера, выдвинутой им в признании 1985 года. Его приемная дочь отказалась от комментариев. Если признания верны, а в их правдивости никто в Спрингфилде не сомневается, то в момент убийства Терезы Фентон и Кэти Ричардс Шефер был невменяем. Вероятно, в обоих случаях он действовал под влиянием галлюцинации, в которой ему представлялся какой-то ритуал; по его мнению, он совершал эти действия со своей приемной дочерью, а раньше то же самое совершала с ним его двоюродная сестра. В своем представлении он не убивал, а лишь шлепал сестру в отместку.

Возможно, видение этой сцены было для него способом заблокировать многократное ритуальное убийство сестры. Шефер описывал, как кружил по малолюдным дорогам, пока не заметил в зеркало заднего вида девочку, похожую на приемную дочь. Это ценное описание из первых рук начала галлюцинации и перехода от фазы троллинга к фазе заманивания в цикле серийного убийцы. Рассказывая, как убийца заманил Кэти Ричардс, Рэчел Зейц упоминает его гипнотизирующий взгляд, когда он приказывал девочке, принимаемой за падчерицу, сесть к нему в машину. Это описание дает страшную картину первой встречи убийцы и его жертвы. В случае с Кэти Ричардс она становится еще более душераздирающей, потому что эту девочку отец бросил еще новорожденной. К тому же ей уже приходилось становиться жертвой преследования: девятнадцать месяцев взрослый мужчина ездил за Кэти на автомобиле. И потом, Кэти была эмоционально незрелым, неспособным к учебе ребенком. В случае опасности она могла лишь застыть на месте от ужаса, вместо того чтобы попытаться убежать. Для Шефера она оказалась идеальной жертвой.