Говорят сталинские наркомы

Такую работу мы провели в целом успешно. Об этом говорят, например, такие факты. Для производства боеприпасов было дополнительно привлечено более 1 тыс. заводов гражданской промышленности. Так, сталелитейные и чугунолитейные базы машиностроительных предприятий стали выпускать корпуса снарядов и мин, а часовые заводы — взрыватели для снарядов. Химические и резиновые заводы освоили производство противотанковых гранат, взрывчатых веществ, зарядов для реактивных снарядов и т. п.

Когда 14 июля 1941 г. в районе железнодорожной станции Орша были успешно применены первые реактивные установки («катюши»), ГКО решил существенно увеличить их выпуск. К производству деталей к реактивным снарядам М-13 Госплан привлек десятки заводов Москвы и Уральского региона.

С началом войны заводы Наркомата боеприпасов получили новые планы, в которых практически все задания были резко увеличены. И тем не менее по большинству калибров удалось создать запасы, позволившие развернуть производство боеприпасов в необходимом количестве.

Но этого, как показали события, оказалось недостаточно. Вся беда заключалась в том, что основные запасы боеприпасов были сосредоточены в непосредственной близи от границы, и уже в первые дни и недели войны их захватил враг. В результате быстрого продвижения немецко–фашистских войск мы вскоре потеряли две трети металлургических мощностей, из 18 млн. тонн проката у нас осталось где–то около 5 млн. тонн. А ведь в предвоенные годы предприятия, которые выпускали боеприпасы, являлись главными потребителями продукции черной и цветной металлургии, а также химической промышленности. Таким образом была нарушена кооперация, установленная планами для всех ведущих отраслей промышленности, что, конечно, отрицательно сказалось на производстве боеприпасов.

Очень трудное положение с боеприпасами уже в начале военных действий было связано и с тем, что крайне неблагоприятный для нас ход событий заставил срочно заняться перебазированием из угрожаемых районов предприятий, выпускавших взрывчатые вещества. А это означало пусть временное, но прекращение там производственного процесса. Весьма тяжелое положение создалось в пороховой промышленности: пять из восьми ее предприятий пришлось перемещать на Восток. Всего же только с августа по ноябрь 1941 г. в результате вражеской оккупации, а также эвакуации промышленности из прифронтовой зоны выбыло из строя 303 предприятия, изготовлявшие различные взрывчатые вещества. Я напомню Вам место из известной книги председателя Госплана СССР товарища Вознесенского «Военная экономика СССР в период Отечественной войны», которую захватил с собой. На странице 41 автор отметил, что месячный выпуск этих предприятий, изготовлявших боеприпасы, «составлял 8,4 млн. корпусов снарядов, 2,7 млн. корпусов мин, 2 млн. корпусов авиабомб, 7,9 млн. взрывателей, 5,4 млн. средств воспламенения, 5,1 млн. снарядных гильз, 2,5 млн. ручных гранат, 7800 т пороха» и многое другое.

Г. А. Куманев: Очень впечатляющие и правдивые цифры. Ведь основу данного труда составил официальный отчет Госплана СССР о состоянии и развитии нашего народного хозяйства в 1941 — 1945 гг.

П. Н. Горемыкин: Да, я с этим отчетом в свое время знакомился… И вот можно себе представить, что означали для сражавшейся страны такие громадные потери и какое еще государство в мире смогло их преодолеть и восполнить?

Надо также иметь в виду: война диктовала необходимость, чтобы все перемещенные в тыл предприятия были оперативно, экономически продуманно размещены на новых местах и вновь, как можно скорее, возобновили свою производственную деятельность. А для этого требовалось по довоенным меркам не менее одного — полутора лет. Но такие сроки в условиях военного времени были абсолютно неприемлемыми. Поэтому перед работниками отрасли, строителями, партийными, советскими, хозяйственными органами во весь рост встала задача — восстановить выпуск боеприпасов в невиданные, предельно короткие сроки.