Говорят сталинские наркомы

На укладку трубопровода и его введение в действие отводилось 1,5 месяца. А ведь его трасса проходила вблизи фронта и находилась в зоне активных действий авиации и артиллерии противника. Вражеские бомбежки и обстрелы тормозили проведение работ и приводили к большим человеческим жертвам.

Сложность прокладки трубопровода по дну озера сказалась уже в самом начале строительства. В довоенные годы плавание судов по Ладоге при штормовой погоде свыше 5 баллов запрещалось. Но проектировщики на это не обратили внимания, считая, что плети трубопровода под действием своей тяжести сами лягут на дно озера.

И когда в конце мая 1942 г. состоялось погружение первой сваренной плети дайной в 1 км (ее буксировал один катер), сильный ветер на озере стал относить ее задний конец в сторону от проектной трассы. В конце концов в условиях шторма крепление головной части плети оборвалось, и труба исчезла в водах озера.

Случившееся явилось серьезным уроком для строителей, из которого были сделаны практические выводы. Решено было теперь каждую плеть буксировать двумя катерами. Уложенные на дно участки бензопровода закрепляли металлическими грузами. Впервые в практике строительства подводных трубопроводов применялась сварка стыков вместо соединительных муфт.

И эта сложнейшая задача, несмотря на многочисленные трудности, была успешно решена. На прокладку бензопровода строителям потребовалось всего 50 дней. Он безотказно действовал, снабжая Ленинград горюче–смазочными материалами в течение 20 месяцев, вплоть до прорыва вражеской блокады.

Такими же ударными стройками военных лет были домны на Магнитогорском и Чусовском заводах, автомобильные заводы в Ульяновске и Миассе, Алтайский тракторный завод в Рубцовске и «Сибмаш» в Красноярске, ряд авиационных и танковых предприятий, заводы химической промышленности, по производству стрелкового вооружения и боеприпасов, а также многие десятки других.

Вопрос: Хотелось бы узнать Вашу оценку восстановительных работ, которые развернулись в нашей стране еще в ходе Великой Отечественной войны. Каковы были при этом характерные особенности строительно–восстановительной эпопеи военных лет, насколько обогатился тогда созидательный опыт строителей? Каких, наконец, результатов добивалась их передовая техническая мысль? Помню, как меня в свое время поразили данные, содержавшиеся в изданной в 1945 г. небольшой работе видного экономиста Б. М. Сухаревского «Советская экономика в Великой Отечественной войне». В ней, в частности, сообщалось, что уже в 1944 г. возрожденные на освобожденной территории СССР предприятия дали важнейшую часть прироста продукции тяжелой промышленности. Не менее впечатляющими о темпах восстановления были и сведения, приведенные

Н. А. Вознесенским в его известной многим книге «Военная экономика СССР в период Отечественной войны» (М., 1947), в которой он писал: «Если в 1943 году освобожденные районы дали промышленной продукции (в неизменных ценах) на 2,7 млрд. руб., то в 1944 году они дали продукции уже на 8,3 млрд. руб., или в 3,1 раза больше. Надо признать эти темпы исключительными…»

Ответ: Еще в самом разгаре была тяжелая, кровопролитная война, требовавшая от народа громадных средств и величайшего напряжения, а в прифронтовых и первых освобожденных районах страны начались восстановительные работы. Масштабы и объем этих работ по мере изгнания немецко–фашистских захватчиков с советской земли непрерывно возрастали, как возрастали и размеры ущерба, причиненного врагом Советскому государству.

Что видели перед собой строители, прибывавшие в районы, которые пострадали от гитлеровского нашествия? Испепеленную, истерзанную землю, разрушенные и сожженные города, села, промышленные предприятия, взорванные мосты, железные дороги, порты, вокзалы…

И все это требовалось ускоренными темпами возродить и вновь подключить к военно–экономическому потенциалу сражавшейся страны.

Так что просто сказать: перед строителями стояла очень сложная задача — это очень мало. Задача была чрезвычайной трудности и сложности! Ничего подобного, никаких аналогов в мировой практике строительства не было. Я коротко остановлюсь только на нескольких фактах, свидетельствовавших о масштабах и темпах этой беспримерной эпопеи.

Вскоре после перехода Красной Армии в контрнаступление под Москвой строители по решению правительства от 29 декабря 1941 г. приступили к работам по возрождению шахт Подмосковного угольного бассейна. Менее чем через год был восстановлен довоенный уровень добычи угля.

В начале 1942 г. перебазированный на Урал Ступинский металлургический завод был реэвакуирован, восстановлен на прежнем месте и уже через несколько месяцев работал на полную мощность.