Говорят сталинские наркомы

Кроме того, в первый же месяц войны своим приказом мы перевели весь руководящий состав наркомата, предприятий связи Москвы, Ленинграда, областных центров, республиканские и областные управления на казарменное положение. Люди постоянно находились на рабочих местах, в том числе руководящие и инженерно- технические работники, обеспечивая устойчивую связь.

Вас интересует, как проявили себя связисты во фронтовой обстановке в самом начале войны? Охотно приведу несколько характерных примеров.

В последние дня июня 1941 г. в Наркомат связи СССР позвонила дежурная телефонистка междугородной телефонной станции белорусского г. Пинска. Сквозь сильные помехи, срывающимся от волнения голосом она торопливо сообщала:

— Товарищи! Наши войска оставили город. На улицах появились немецкие танки с белыми крестами… Вижу их в окно… Никого из наших начальников нет… Что мне делать?..

Мы посоветовали этой скромной и мужественной телефонистке, которая до последнего часа не оставила свой служебный пост, поскорее уйти из города и присоединиться к своим. Долгое время ее фамилия оставалась неизвестной, и только в 1967 г. по моей просьбе белорусским связистам удалось разыскать Веру Мисковец. Так звали ту пинскую телефонистку.

Это был не единичный случай. В управление связи Ленинградского фронта позвонила дежурная телефонистка станции Вьерица, куда уже ворвались вражеские войска. Она успела сообщить некоторые важные сведения и тоже спрашивала, что ей делать. Ей ответили, чтобы она поскорее уходила со станции, по возможности приведя в негодность аппаратуру…

Много раз в сутки во время Смоленского оборонительного сражения звонил мне из пылающего города начальник Смоленского областного управления связи Павел Митрофанович Кириленко. (Я с ним встречался в первый день войны, когда мы через Смоленск возвращались из Орши в Москву.) Кириленко сообщал по телефону об ожесточенных бомбежках города, о том, как связисты в этих тяжелых условиях с риском для жизни обеспечивают связь, работая до последней возможности на своих постах. Он погиб смертью героя во время одного из налетов гитлеровских стервятников.

В июле 1941 г. при обороне железнодорожной станции Дно отличились связисты 415-го батальона связи 22-го стрелкового корпуса, особенно их командир, заместитель политрука радиороты Мери, а в боях в районе реки Днестр стрелок–радист 132-го бомбардировочного авиаполка 64-й авиадивизии сержант Бражников. За проявленное мужеств и отвагу им первым среди связистов было присвоено звание Героя Советского Союза.

В дни битвы под Москвой беспримерный подвиг совершил сержант гвардейского батальона связи 16-й армии комсомолец Николай Новиков. Во время одного из ожесточенных боев прервалась связь, и он получил приказание исправить линию. Когда Новиков обнаружил место разрыва, на него напала группа вражеских солдат. Отстреливаясь из автомата и получив смертельное ранение, отважный связист не смог срастить поврежденный кабель. Тогда он зажал его концы в зубах и таким образом восстановил связь…

Только примерно через час наши воины обнаружили окоченевшее тело героя. За этот подвиг он был посмертно награжден орденом Красного Знамени.

Наш известный поэт–фронтовик Алексей Сурков посвятил подвигу Николая Новикова прекрасное стихотворение «Связист». Приведу Вам его по памяти:

Осенний день безветрен был и хмур.
Дрожал от взрывов подмосковный лог.
Связист зажал зубами шнур И за сугроб, отстреливаясь, лег.
Лишь через час его в снегу нашли,
В больших глазах застыла синева.
Меж мертвых губ по проводу текли Живой команды твердые слова.
Связист и в смерти не покинул пост,
Венчая подвигом свой бренный труд.
Он был из тех, кто, поднимаясь в рост,
Бессмертие, как города берут.

Таких подвигов наши связисты совершили потом немало.

Из многих важных событий начала Великой Отечественной войны не могу не назвать выступление по радио Председателя ГКО Сталина 3 июля 1941 г. Подготовка его выступления велась самым тщательным образом, и мы к этому имели непосредственное отношение.

Первоначально планировалось, что Сталин выступит в одной из студий Радиокомитета, которые находились тогда в здании Центрального телеграфа. Потом спросили у меня, возможно ли организовать трансляцию его речи прямо из Кремля. Я ответил утвердительно.

После этого мне было поручено обеспечить трансляцию выступления вождя по радио и по московской радиотрансляционной сети.