Говорят сталинские наркомы

В целом Иван Корнеевич был мужик неплохой. Я с ним находился в хороших отношениях. Ничего не могу отрицательного сказать. Но все–таки человек, возглавивший такую важную промышленную отрасль, должен был знать ее, глубоко в ней разбираться…

Маленков пытался заступиться за своего выдвиженца, но безрезультатно.

Г. А. Куманев: К трагической теме о репрессиях, которую мы затрагивали, не могли бы Вы добавить: каковы были их размеры среди нефтяников?

Н. К. Байбаков: Насчет репрессий среди работников нефтяной промышленности я мало что могу добавить. Были отдельные лица, которых арестовывали, но не по прямому указанию Сталина.

Сам я еще в 1935 г. чуть было не попал в неприятную историю. Когда уже работал рядовым инженером, было арестовано прежнее руководство «Лениннефти» во главе с управляющим Александром Ивановичем Крыловым — старым коммунистом, бывшим помольщиком. Всех арестованных руководителей треста расстреляли.

Такие акции не были массовыми, но и очень редкими их не назовешь. И вот вокруг меня вдруг начались разговоры, что Байбаков прикрывает вредителей. А секретарь райкома партии по фамилии Макагонов (как вскоре стало известно) написал на меня записку- донос в ЦК КП республики. Мол, у Байбакова произошли аварии, они и сейчас случаются. Элеватор какой–то испорченный и трубы какие–то подозрительно негодные, все падают в скважину… Словом, меня могли запросто арестовать за прикрытие «вредителей».

Поэтому я и отказался от очередной отсрочки в РККА и отправился служить на Дальний Восток, о чем я Вам уже говорил. Когда же вернулся, стало спокойнее, напряжение спало.

В развертывании охоты за «врагами народа» немалую активность проявляли созданные повсеместно по инициативе Кагановича так называемые «тройки». Их руководителями являлись первые секретари горкомов, обкомов, краевых и республиканских комитетов партии. Эти внесудебные организации нанесли нашему обществу громадный вред.

Возьмите Багирова — первого секретаря ЦК Компартии Азербайджана, который более четверти века находился на этой должности. Это был коварный, жестокий и хитрый проходимец, угробивший многих людей, в том числе и нефтяников.

Мне пришлось (я был тогда уже заместителем наркома нефтяной промышленности СССР) заниматься спасением от тяжелой участи крупного специалиста из «Азнефти» Никитина, предложившего оригинальную и весьма перспективную систему разработки многопластовых месторождений нефти.

Когда его арестовали по огульному обвинению, я обратился к Багирову с просьбой освободить из тюрьмы этого талантливого геолога. Багиров в ответ — «да», «да», но Никитина все–таки уничтожил.

На заседании Верховного суда, проходившем в Баку, кажется, в 1953 г., в обвинительной речи Генерального прокурора СССР Руденко отмечалось, что Багиров не только санкционировал аресты сотен невинных людей, но и принимал личное участие в расстрелах многих из них.

Г. А. Куманев: Предпринимались ли у нас попытки наладить производство искусственного жидкого топлива из бурого угля?

Н. К Байбаков: Да, предпринимались. Как я уже говорил, Сталин довольно хорошо знал, как немцы этого добивались. И вот, когда война закончилась, он позвонил мне и сказал:

— Вы, товарищ Байбаков, должны забрать из Германии по репарациям все заводы, которые были у Гитлера и давали ему топливо.

Дал мне для этого небольшой срок — всего два года. К сожалению, у нас такое производство по существу отсутствовало. Были только лабораторные исследования и скромные результаты. Я ответил вождю:

— Товарищ Сталин, мы не сумеем справиться за такой срок. Это серьезные объекты и задача очень сложная.

— Ладно, даем Вам два с половиной года, не больше. Ну, мы приняли меры. Было три пункта, куда было перебазировано все оборудование: Салават, Ангарск и Новочеркасск. В Ангарске необходимо было построить завод по производству 500 тыс. тонн свежих нефтепродуктов в год. Его соорудили за три года. В Салавате такой же завод ввели в действие за три с половиной года и в Новочеркасске

— примерно в тот же срок, что в Ангарске.

Но ни один из этих заводов так и не стал нам давать жидкое горючее из каменного угля. Почему? Потому что в те годы в стране в результате новых открытий богатейших нефтяных месторождений, успешного хода освоения «Второго Баку» и других регионов производство нефти существенно возросло. И у нас мазут стало некуда девать. Таким образом, зачем нам уголь перерабатывать, когда не знаем, что с мазутом делать.

Г. А. Куманев: Кого из наркомов или заместителей наркомов военных лет Вы считаете наиболее сильными? Например, Анастас Иванович Микоян, рассказывая мне о руководителях различных отраслей военного хозяйства СССР, неоднократно давал высокую оценку наркому танковой промышленности Вячеславу Александровичу Малышеву. Говорил о нем просто с каким–то восхищением, как о замечательном командире производства, великолепном организаторе, прекрасно знающем свое дело.