Говорим правильно по смыслу или по форме?

Второе значение слова пафос связано уже не с эмоциями производителя речи, но с существом описываемого события. И здесь пафос требует перехода от обычных, повседневных слов к тем словам и понятиям, которые определяют смысл и цель человеческой жизни и деятельности вообще, роль тех или иных институтов и ценностей в жизни общества и т. п. Иначе говоря, здесь уже не обойтись без тех слов и словосочетаний, которые в повседневном быту употребляются редко: общественное благо, культурные ценности, социальная ответственность, профессиональная гордость, честь, достоинство, благородство и т. п. Такие слова и словосочетания обычно имеют в наших словарях помету «высокое». Однако только с помощью высоких слов можно объяснить, почему человек много и самоотверженно работает, не берет взятки, не боится опасности, защищая несправедливо обиженного, отказывается от незаслуженной награды, не заискивает перед вышестоящим. Эти слова называются еще громкими. И без них совершенно невозможно обойтись, если мы хотим охарактеризовать содержание некоторого текста по шкале «нравственный смысл». Оставляя за этим смыслом только базисные понятия о добре и зле, двигаясь по нашей шкале вглубь.

В последние годы говорящие по-русски стали стесняться высоких (громких) слов. Вот, например, директор Третьяковской галереи Ирина Лебедева, отвечая на очень глубокий вопрос о «целях перестройки музейного сознания», говорит: «Надо соответствовать той миссии, не побоюсь громкого слова, которая на нас возложена». Прекрасно сказано! Ведь работа в Третьяковской галерее – это именно миссия, миссия служения национальной культуре. И Армен Джигарханян резюмирует рассказ о встрече со своим театральным учителем словом счастье. И тут же как бы извиняется: «Это я с небольшим пафосом говорю».

Думаю, что боязнь пафоса (во втором значении этого слова!) – это опасный симптом. Становится дурным тоном говорить о глубоких нравственных целях, высоких принципах, об общем благе. Возможно, что это реакция на те времена, когда многие слишком часто употребляемые высокие слова далеко не всегда были правдивыми, искренними и уместными. И теперь, скомпрометированные, они вообще уходят из общения. А если и употребляются, то слово пафос как самокомментарий к ним становится почти синонимом извините.

Зато пафос в первом своем значении обрастает новыми употреблениями. Согласно современным молодежным словарям, именно так называется наиболее благоприятное для выступления эмоциональное состояние «разогретой» аудитории на концерте. Кажется, что тенденция развития в том, что пафос останется в русском языке только для обозначения эмоционального состояния. А употребление высоких слов будет в любых ситуациях поводом для извинений. Извинений – за что?

Помиловать, амнистировать, реабилитировать

Глагол помиловать может отражать следующую ситуацию. Х приговорен судом к наказанию за совершенное преступление, а Y, обладающий соответствующим правом, отменяет или смягчает это наказание. При этом причины действия Х-а никак не называются и могут включать в себя, например, и общегуманистические соображения, и представления о незначительности преступления, и соображения о том, что Х уже встал на путь исправления, и просьбу самого Х-а, и ходатайство за него различных других людей, и т. д. и т. п. Короче говоря, имеющий соответствующее право Y освобождает Х-а от заслуженного им наказания или это наказание смягчает. Добавлю, что помилование осуществляется по отношению к судебным решениям, а следовательно, касается весьма серьезных поступков. Нетрудно заключить, что это слово принадлежит к официальной речи. Помиловать – глагол совершенного вида и как таковой он обозначает однократное действие. Соотносительный с ним глагол несовершенного вида миловать выступает в разговорном фразеологизме – ответе на вопрос Как поживаете? – Бог милует, т. е. «пока все благополучно, Бог ничем не наказывает, но, напротив, прощает, щадит».

В повседневной жизни в ситуации, похожей с помиловать, мы употребляем глаголы простить и извинить. В этих случаях речь обычно не идет о судебном преследовании, но о более или менее крупных ошибках, оплошностях, нарушениях. При этом Y, прощающий или извиняющий Х-а, выступает не как обладатель особых прав, но как жертва нелучшего поведения Х-а. Более того. Прощая или извиняя Х-а, Y выражает таким образом готовность не держать сердца на Х-а, не помнить его печальный поступок, не клеймить Х-а в будущем. При помиловании этого не происходит.