Говорим правильно по смыслу или по форме?

Это предположение подтверждает и «Русский ассоциативный словарь». Разумеется, на стимул доброволец преобладают такие словесные реакции, как армия, боец, солдат, патриот, пионер, революция, герой, фронт и т. п. Однако встречаются и совсем другие: идиот, дурак, безрассудный, самоубийца. Конечно, во всяком обществе, в том числе и среди тех, кого опрашивали авторы словаря, найдутся пошляки и циники, не только не способные оценить величие души другого человека, но и готовые всякого не похожего на них унижать. Однако в нашем случае для такой неблагородной реакции есть, увы, и объективные основания. Слишком уж часто советская власть злоупотребляла бескорыстной самоотверженностью части нашего народа. Далеко не всегда достойно отвечала на проявление этих качеств. Немедленно забывая о тех героях, как только острая необходимость в них отпадала. Более того. Как показывает «Ассоциативный словарь русского языка», слово доброволец чаще всего связывается в сознании говорящих по-русски с войной, а в современных условиях речь идет о событиях хоть и экстраординарных, но все-таки не военных. Именно этот ассоциативный шлейф и отвергают для самоназвания современные добровольцы, предпочитая ему не отягощенное никакими ассоциациями волонтер.

Поучительная история! Даже самые высокие слова могут выхолащивать свое значение, если то, что ими обозначается, в реальной жизни сопровождается неблагодарностью, забывчивостью, равнодушием. Современные добровольцы не хотят напоминать себе и другим о том неблагородном, что не по их вине связывается с таким названием. Поступают так же, как человек, говорящий присаживайтесь вместо садитесь, поскольку он опасается вызвать у своего адресата тюремные ассоциации. Действительно, в доме повешенного ничто не должно напоминать о веревке.

Транспортные проблемы

Стоящий в московской пробке или оказавшийся в заторе пассажир автомобиля, сочувствуя себе, полагает, что все жители столицы стали его конкурентами. Однако стоит спуститься в метро или сесть, например, в автобус, как выяснится, как много «москвичей и гостей столицы» пользуются общественным транспортом. Нагрузка на который часто превышает его возможности. Как справедливо отмечает журналист Марина Королева, поездка на транспорте – это период вынужденного безделья. Конечно, его можно скрасить чтением настенных реклам (в метро) и разглядыванием окрестностей (в наземном транспорте). Однако я – немножко о другом. О тех объявлениях, которые должны уменьшить степень разнообразных рисков, которым подвергаются люди, пользующиеся общественным транспортом.

Вслед за Мариной Королевой предлагаю обдумать призыв к пассажирам метро: «Обращайте внимание на подозрительных лиц». Только меня будет интересовать не вопрос о разных значениях слова лицо, т. е. «передняя часть головы» (широкоскулое лицо, например) и «человек, личность» (неизвестное лицо совершило поджог, например). Очевидно, что, различаясь по параметру одушевленность/неодушевленность, эти слова по-разному оформляют винительный падеж множественного числа: вижу красивые лица (окна, одеяла и т. п., как именительный) и назовите этих лиц (насекомых, млекопитающих, как родительный).

Меня интересует вопрос, что я должен делать, следуя призыву обратить внимание? Постараться запомнить, сфотографировать на мобильный телефон, вступить в контакт или сделать что-то еще? Наверное, глубокий смысл этого невнятного призыва – помочь предотвратить невнятные действия, источником которых могут быть эти же самые подозрительные лица. Не стану вдаваться в важный вопрос, кто, кого, в чем и по какой причине может подозревать. Однако в любом случае пассажир не может активно действовать на основании подозрения. Это исключительное право официальных лиц, сотрудников метрополитена. Так не написать ли обращайте внимание работников метрополитена на подозрительных лиц. Иначе, помогите таким образом сотрудникам выполнить их обязанности по предотвращению преступлений в зоне повышенной опасности. Если можете, конечно. А не просто запечатлевайте образы подозрительных лиц и их неприятные лица в своей памяти!