Говорит Альберт Эйнштейн

Альберт учитывает, что тур по Америке сулит ему немало денег в твердой валюте, чтобы поддержать Милеву в Швейцарии. «От Принстона и Висконсина я потребовал 15 тысяч долларов, — пишет он Эренфесту. — Это, возможно, отпугнет их. Но если они заглотят наживку, я куплю себе экономическую независимость, а это не то, на что можно начихать».

Но американцы не клюнули. «Я перегнул палку», — признается он Эренфесту.

Поэтому теперь в его планах представить доклад на третьем Сольвеевском конгрессе в Брюсселе и прочесть лекцию в Лейдене по просьбе Эренфеста.

Тем не менее, когда Альберта просят выступить в «Союзе немецких граждан иудейского вероисповедания», он заявляет, что «попытки сторонников ассимиляции вытравить все еврейское не вызовут у гоев ничего, кроме смеха, потому что евреи — это отдельный народ. С точки зрения психологии корни антисемитизма в том, что евреи — группа, живущая по своим правилам. Еврейство явно проступает в их облике, а еврейские традиции находят отражение в интеллектуальной деятельности».

Спустя некоторое время Хаим Вейцман вручает Альберту телеграмму от Всемирной сионистской организации: Альберта и Эльзу приглашают в Америку для участия в кампании по сбору средств на строительство университета в Иерусалиме.

Альберт соглашается: «Я нисколько не стремлюсь в Америку, но делаю это только в интересах сионистов, которые будут просить денег для строительства образовательных учреждений в Иерусалиме и для которых я как первосвященник и приманка… Я делаю что могу, чтобы помочь моему племени, к которому везде относятся так ужасно».

Дело решено.

Он сообщает Генриху Цангеру: «В субботу я уезжаю в Америку — не для того, чтобы выступать в университетах (хотя, вероятно, придется заниматься и этим), а чтобы помочь основать Еврейский университет в Иерусалиме. Чувствую настоятельную потребность сделать что-нибудь для этого».

Эльза взволнована, как никогда.

— Ты можешь представлять мои интересы, если понадобится, — предлагает Альберт.

— Я поведаю американцам все о своем Альберте, — обещает она.

— Вот и замечательно, — говорит Альберт. — Замечательно.

Фриц Габер, бывший иудей, а ныне полноправный пруссак, — единственный, кто осудил решение Альберта. По словам Габера, посещение территорий военного противника от имени сионистской организации лишний раз напомнит о том, какие недобропорядочные немцы эти евреи.

При этом Габер поддержал участие Альберта в Сольвеевском конгрессе в Брюсселе. «Люди здесь воспримут это как доказательство нелояльности евреев», — пишет Габер, узнав о решении Альберта посетить Америку.

Альберт не разделяет мнения Габера о том, что евреи — это люди иудейского вероисповедания. «Несмотря на четко выраженные интернационалистские убеждения, — заявляет он, — я всегда чувствовал себя обязанным выступать в защиту моих гонимых и угнетаемых морально соплеменников. Особенно радует меня перспектива построения Еврейского университета, поскольку за последнее время я видел множество примеров предвзятого и немилосердного отношения к способным еврейским юношам, которых пытались лишить возможности получить образование».

По прибытии в порт Нью-Йорка мэр Джон Хайлен вручает Альберту и Вейцману ключи от города.

Тысячи сионистов растянули сине-белый флаг Сиона со звездой Давида в центре по маршруту движения кортежа от Бэттери-парка до отеля «Коммодор», приветствуя своих лидеров. Альберта встречают как героя. Делегация встречающих приглашает гостей отеля присоединиться к шествию в мэрию. Покинув здание, Альберт усаживается в автомобиль, откуда поверх голов своих коллег наблюдает за триумфальным шествием сквозь людскую массу.

Мэр приветствует гостей в приемном зале ратуши. Альберт отрешенно блуждает по залу в своих изношенных брюках и свитере, а члены делегации то и дело подталкивают его оказать внимание своим заядлым почитателям. Ведь все собрались послушать его речь, но Альберт отбивается от вопросов на ходу.

Пресса не дает ему прохода.

Представитель «Сити ньюс» спрашивает:

— Будьте любезны, объясните нам в одном предложении, в чем суть вашей теории относительности?

— Всю свою жизнь, — отвечает Альберт на немецком, — я пытаюсь сделать это в одной книге, а вы хотите, чтобы я это сделал в одном предложении.

^{ХАИМ ВЕЙЦМАН}

Вопрос от газеты «Трибюн»:

— Профессор, что вы скажете об Америке?

— Извините, я даже чемоданы не успел распаковать.

— Вам понравились американские женщины?

— Извините, я до сих пор не познакомился ни с одной американкой.

— Профессор, ваша теория как-нибудь поможет простым людям? — спрашивает «Нью-Йорк таймс».

Сбитый с толку Альберт выныривает из этого водоворота вместе с Эльзой, обронившей в толпе свой золотой лорнет. За его находку мэр обещает вознаграждение. Безрезультатно.

Официальный Сионистский прием проходит в переполненном зале Метрополитен-опера на углу Бродвея и 39-й стрит.

Появление гостей на сцене вызывает бурю оваций. Собравшиеся исполняют «Ха-Тикву».