Говорит Древний Египет

Конечно, принцесса не стала любимой женой своего братишки. Эта роль досталась дочери одного из военных сановников. Соперницу звали Сатья. Ее тихий голос и мячики, вплетенные в косы парика, надолго приковали внимание Менхеперра. А после смерти Сатьи главной стала жреческая дочь – Меритра-Хатшепсут. Моя тезка. Хотя, как ты понимаешь, конкурировать с Нефру-Ра – дочерью двух фараонов – девушкам было ох как не просто.

Моя любимая умерла совсем молоденькой, успев побывать верховной жрицей Карнакского храма. Кстати, она исполняла обязанности первой леди не только для Тутмоса, но и для меня, когда я правила как фараон. Однако первая же беременность убила царицу в 16 лет. Великое горе для всего двора.

Овдовевший фараон искренне горевал. Целыми днями молился. Не брил щеки. Но тоска не помешала ему отдать приказ и перебить все имена на статуях Великой супруги царской с Нефру-Ра на Сатья.

Однако до конца своих дней этот невысокий человек вспоминал свою первую жену и подругу. После одного из военных походов он сказал мне: «Мааткара, кони мои мыли копыта в Великом противопотоке Нахарины. А я думал только о том, видит ли это моя маленькая сестра».

Завоевание Ипу

У пасынка был полководец Джехути. Спутник царя во всех чужеземных походах. Что-то вроде министра обороны. Хотя правильнее было бы назвать его министром нападения. Ибо жители Кемет должны захватывать земли, выпуская военный пыл, а не обороняться.

И задумали Джехути с Тутмосом завоевать город Ипу (современная тебе Яффа). Взяли его с помощью Маахеса в осаду. Но ждать не хотелось. Поэтому проныра Джехути решил схитрить. Объявил перемирие и пригласил правителя Ипу в свой стан испить прекрасного египетского винишка с оттенком вяленого граната. Поговорить о своем, о мужском.

Доверчивый сириец прибыл в сопровождении двух сотен воинов. И в процессе пьянки попросил египетского полководца показать ритуальную золотую палицу фараона Менхеперра. Ведь для сирийского военного в XIV веке до твоей эры потрогать такую палицу все равно что для советского чекиста пострелять из пистолета Дзержинского.

Хитрый Джехути отвел гостя за угол. Вытащил палицу и изо всех сил долбанул ею любопытного врага по макушке. А потом сел диктовать послание его жене в крепость. Мол, дорогая, мы тут с египтянами хорошо сидим. Только тебя, голубушки, не хватает. Они готовы перейти на нашу сторону и подарить нам кучу меди и бирюзы. Мы с моим новым другом Джехути скоро пожалуем. Встречай. Целую в щечку.

Доверчивая правительница открыла ворота. И египетские воины втащили туда огромные корзины. В которых, как ты, наверное, уже догадался, сидели другие египетские воины. Так пал Ипу… Ну а ты теперь знаешь, что троянского коня придумали вовсе не ахейцы.

Находчивый вояка Джехути получил от своего фараона Менхеперра за доблесть золотое блюдо с чеканными рыбами. Блюдо до сих пор можно увидеть в собрании Лувра. Если будешь во Франции, не забудь полюбоваться!

Аменхотеп II – злющий сынок Менхеперра

Поговорим про Аменхотепа II, за свою жестокость прозванного Тутмосовичем. Про сынишку моего пасынка.

После того как умерла отрада Обеих Земель – Нефру-Ра – Тутмос взял другую главную жену по имени Сатья. Но и та не прожила долго. Третьей стала моя тезка Меритра-Хатшепсут. Дочка жреца с романтическим именем Хуйа.

Царица Меритра родила диковатого мальчишку, который с детства отрывал крылья бабочкам. Обожал смотреть, как живых птичек кидают в смолу, изготовляя ухемы. Нещадно лупил царственных сестер – Небетюнет и Меритамон. И вообще, компании людей предпочитал компанию лошадей на царских конюшнях.

Аменхотеп изобрел не что-нибудь, а спорт. Первым в истории Кемет стал активно заниматься бегом и греблей не в рамках военных тренировок, а чтоб развить физуху.

Папа нашего Аменхотепа – Тутмос III – был изрядный добряк. Просидев семь месяцев в осаде под Мегиддо, он в итоге в качестве наказания всего лишь покатал правителей оказавшей сопротивление крепости на осликах задом наперед. Дабы унизить. Но, как говорится, пять минут позора, зато голова на месте, а сладкое дыхание жизни в ноздрях!

А наш Аменхотепушка в аналогичной ситуации в стране Техси всех знатных пленников связал и живьем сжег в ямах. (Хотя египетской армии подобная жестокость не свойственна.) И лично размотал секирой семерых великих князей, трупы прибил к своей лодочке вниз головами и так отправился в Кемет, распевая:

Из-за Верхнего Речену
На простор речной волны
Провожает добрый Хапи
Острогруууудые челны!

А дома добренький Аменхотеп приколотил шестерых мертвых правителей к стенам Уассет. А седьмого отправил в Нубию. Там мертвец был вывешен на воротах Напаты, чтоб в корне пресечь все попытки кушитского бунта.